Сергей Игнатьев. Пыльные окна
Пролог
Раньше я и не знал, что страх можно почувствовать на ощупь. Теперь я в этом убедился. Я сжимал страх между дрожащих пальцев — узкую полоску металла. На ощупь страх был холодным. Я поднес ладонь к лицу, чтобы получше разглядеть тонкий порез на подушечке указательного пальца. Страх был острым на ощупь. Кран был повернут до упора. Вода била из него тугой струей, разбиваясь о раковину. За ее шумом я не сразу услышал телефонный звонок. Я сидел на краю ванной, тупо пялясь на сжатое в побелевших пальцах лезвие бритвы. Телефонный звонок отвлек меня. Пронзил виски навязчивой трелью, разбудил. Страх пропал. Потускнел, растворился. Я почувствовал, что сижу тут совершенно голый, что я замерз. На кухне было распахнуто окно и холодный октябрьский ветер, играя занавесками, через открытые двери залетал сюда, в ванную. Моя кожа посинела от холода, покрылась мелкими пупырышками. Я, видимо, очень долго сидел здесь, рассматривая бритву. Оторвав зад от края ванной, я закрутил кран. Бросив взгляд в зеркало, автоматическим жестом пригладил мокрые волосы. Только после этого я вышел из ванной комнаты. Не спеша шлепая босыми ступнями по холодному линолеуму, пошел в гостиную, где на старом продавленном диване болотного цвета валялась телефонная трубка. Она продолжала назойливо пиликать. Тот, кто звонил мне, несомненно, был очень терпеливым человеком. — Да? — спросил я у телефонной трубки. — Живой? Я промолчал. — Хорошо, что живой. И даже разговаривать можешь. Очень хорошо, Алексей. Человек, звонивший мне, наверное, когда-то брал уроки актерской речи. Такой хорошо поставленный, гладкий голос у него был. Как у телевизионного диктора или респектабельного политика. — Я же просил вас не звонить мне больше. — Да-да, я помню. Но, к сожалению — приходится. Нам надо встретится. Через два часа. На том же месте, где и в прошлый раз. — Вы что, не понимаете? Я же сказал — не звоните мне больше! Забудьте мой номер телефона, все. Считайте, что мы не знакомы. Я уже собирался щелкнуть красной кнопкой, отключаясь, но мой собеседник процедил лишь одно слово: — Максим. — Что вы сказали? — Я сказал — Максим. Я медленно опустился на диван. Старенькие пружины досадливо скрипнули. — Что с ним? — Не по телефону. Через два часа на старом месте. Мой собеседник отключился. Он, несомненно, не был любителем долгих телефонных разговоров. Я посидел на диване еще несколько минут. Склонив голову, глядел на мокрые следы, оставшиеся на полу. Я решил подождать, пока они высохнут. Мне было очень холодно. Ветер настойчиво рвался в квартиру. Продолжал шелестеть занавесками на кухне.
1. Старые приятели
Огненно-рыжий кленовый лист кружился в потоке холодного ветра, плавно опускаясь вниз. Лист покачивал резными краями, похожими на крылья бабочки. Вращался, изгибался, танцевал в невидимых вихрях. То терял высоту, то снова набирал. Танцуя с ветром, кружил и кружил, приближаясь к земле. Новый свежий порыв подхватил его, прекращая танец. Он опустился на спинку длинной обшарпанной скамейки, тщательно изрезанной матюгами и обильно помеченной птицами. Лист замер на ней, закончив полет. — Алексей, ты меня слушаешь? — Да-да, слушаю. Я оторвал взгляд от спинки скамьи, засыпанной палой листвой. На ней мы сидели, двое собеседников, я и он. Старые приятели. — Когда его видели в последний раз? — спросил я. |
