Барбара Картленд. Пышная свадьба
Хотя Максимус Керби и Дорина — вымышленные персонажи, описание Сингапура и его истории достоверны, в том числе рассказ о нападении пиратов. Метод лечения при укусах змей, изложенный в романе, вплоть до недавнего времени применялся в разных странах, в том числе и в Англии.
— Пришло, Элизабет! — воскликнул он. Графиня, сидевшая на противоположном конце стола, взглянула на него с изумлением. — Что именно? — осведомилась она. — Письмо от Керби. Черт подери, вам отлично известно, что я жду его уже несколько недель! — Да, конечно, Хьюго, и это скверно отразилось на ваших манерах. Что он пишет? Граф снова взялся за письмо, и было очевидно, что каждое прочитанное слово приводило его в восторг. Наконец он сказал: — Он предлагает Летти отплыть в следующем месяце в Сингапур на пассажирском пароходе «Осака» компании "Пенинсьюлар энд ориэнтал («Пенинсьюлар энд ориэнтал» — крупная английская судоходная компания. (Здесь и далее прим. пер.).) ". — В Сингапур? — с ужасом воскликнула леди Летиция Берн. Чашка задрожала у нее в руке, и она поставила ее на стол. — В… Сингапур, папа? — повторила она. — Нет… нет… я не хочу! — Послушай, Летти, — успокаивающе начал отец, — мы ведь уже это обсуждали. Ты говорила, что готова выйти замуж за Максимуса Керби. — Но не… в Сингапуре, папа! Ты сказал, что он приедет… сюда. И потом… это было так… давно. Ее голос упал до шепота, и огромные голубые глаза наполнились слезами. — Я не хочу… выходить за него замуж, папа! Я вообще ни за кого… не хочу выходить замуж! — Летти, ты сама отлично знаешь, что говоришь вздор! — вмешалась графиня. Ее голос прозвучал холодно, но взгляд с тревогой остановился на младшей дочери. — Но, Летти, когда Максимус Керби приезжал сюда, он тебе понравился, — сказал граф таким тоном, словно он разговаривал с ребенком. — Он подарил мне… попугайчиков, — пробормотала Летти, и голос ее все еще дрожал, — и вообще он был… очень добр ко мне. Но я не хочу… выходить за него замуж… и я не хочу… уезжать из дому. Я хочу остаться с тобой, папа! Граф уставился на свою дочь почти с комическим выражением отчаяния. Он не выносил слез, к тому же ему всегда было трудно в чем-либо отказывать Летти. Она была так прелестна, что сердиться на нее было трудно. Леди Летиция Берн, без сомнения, была необычайно красива. Ее светлые волосы отливали золотом; нежный цвет лица, голубые глаза, обрамленные темными ресницами, и губки, похожие на розовый бутон, привели бы в восхищение художника. Можно было бы ожидать, что леди Летиция, если и не станет звездой лондонского сезона, то, по крайней мере, все молодые люди графства будут лежать у ее ног. Но, хотя при ее появлении вокруг всегда собиралась толпа поклонников, она, тем не менее, быстро рассеивалась, и мужчины неизбежно отправлялись на поиски менее красивых, но более интересных молодых женщин. В результате, после ее первого сезона в Лондоне, граф, который был очень неглупым человеком, вынужден был признать, что его младшая дочь навряд ли составит блестящую партию, на которую он так рассчитывал. Оставалось только надеяться, что какой-нибудь престарелый пэр прельстится ее редкой красотой и сочтет, что она компенсирует почти зачаточное состояние ее интеллекта, но до сего времени эти надежды себя не оправдали. — Беда не в том, что Летти нечего сказать, а в том, что она даже не умеет слушать! — жаловался жене граф после какого-то бала, на котором к концу вечера прелестная Летти не могла найти себе партнера. |
