— О Боже! — раздраженно воскликнул Брайан. — Знаешь кто ты такая, Кэтрин? Извращенный сноб. А временами настоящая стерва. Перестань морочить мне голову и заказывай свою чертову пиццу, или я перегну тебя через колено и отшлепаю по замечательной попке, как и следует, поступать со всеми нехорошими девочками!

И он уселся обратно в кресло.

Кэтрин густо покраснела и тут же попыталась отнести такую реакцию на счет грубости подобного, типично мужского заявления. Но, тем не менее, она прекрасно понимала, что это результат невольно возникшей в ее мозгу эротической сцены.

Боже милостивый, да что с ней такое творится?

Поспешно отвернувшись, Кэтрин прошла в кухню, будто бы отнести чашки, и постояла там немного, пытаясь взять себя в руки.

— Извини меня, — сказала она по возвращении. — Не знаю, почему ты вообще со мной возишься. Теперь, когда мы с Эдвином расстались окончательно и бесповоротно, я не стану винить тебя, если ты перестанешь звонить мне и встречаться со мной. Я как заноза в пальце для всех, кому приходится иметь со мной дело.

— Это еще мягко сказано…

— Не растравливай рану! — вспыхнула Кэтрин.

Брайан улыбнулся, и, сама того не желая, она улыбнулась в ответ. Когда он пускал в ход свое обаяние, сердиться на него было просто невозможно. Кроме того, злиться следовало скорее на саму себя.

— А что ты скажешь, если к пицце присоединить что-нибудь сладенькое? — предложил он. — Хочется вспомнить студенческие годы.

— Ладно.

— Грандиозно! — Брайан вскочил. — И что же ты любишь больше всего?

— Неважно. Выбирай что хочешь.

— Ого! Оказывается, ты можешь быть сговорчивой, когда захочешь.

Прищурившись, Кэтрин склонила голову набок и уперла руки в боки.

— К твоему сведению, если мне захочется, я могу быть очень даже сговорчивой.

— В таком случае, со мной тебе этого, кажется, никогда не хочется.

— Знаешь, иногда ты меня ужасно раздражаешь.

— Но почему?

— Почему?

— Да. Почему?

— Я… я не знаю, — призналась Кэтрин, немного смущенная вопросом.

— Постарайся ответить: мне всегда хотелось это знать. Я не обижусь, если ты будешь абсолютно честной. В конце концов, — добавил он с кривой усмешкой, — обычно так и бывает.

— Знаешь, наверное, потому что ты… слишком уж совершенен.

— Слишком совершенен! — воскликнул он и рассмеялся. — Дорогая, я далек от совершенства.

— А я не такая уж стерва!

Внезапно лицо Брайана смягчилось.

— Знаю, — сказал он. — И жалею о своих словах. Ты очень теплая, заботливая, верная и искренняя девушка. Эдвин — глупец, что упустил тебя.

В этом Кэтрин была с Брайаном совершенно согласна.

— Но я считаю, что ты вела себя еще глупее, — продолжил он прежде, чем она успела возгордиться, — потому что терпела его столько времени.

Кэтрин открыла, было, рот, собравшись возразить. Но Брайан не дал ей такой возможности.

— Я еще могу понять, почему ты влюбилась в него поначалу. Эдвин одурачил нас всех своим мальчишеским обаянием и самоуничижительной скромностью. Надо признаться, мне тоже нравилось чувство, которое вызывало во мне его притворство. Ощущение своей особенности. Как будто он смотрит на тебя снизу вверх и рассчитывает исключительно на тебя, на то, что ты непременно придешь ему на помощь.