Что сразу же бросилось в глаза Алексею — диван, на котором, видимо, обычно и спал Митрич, был расстелен для сна, более того — подушка и одеяло были смяты: старик не просто приготовился спать, он уже успел если не поспать, то полежать в своей постели! А потом что-то заставило его встать и срочно, не заправляя даже постели, одеться и куда-то уйти. Хотя, стоп! Одеться он тоже не успел! Вот висят, перекинутые через спинку кресла, вчерашние футболка и джинсы!

Тут Алексей вспомнил, над чем так потешались деревенские жители — о «цивильном» туалете Митрича. «Пошел дед ночью по нужде, а там сердчишко прихватило!» — пришло на ум очень убедительное объяснение. Но Алексей чуял, что и там не найдет старика, хоть и ринулся тут же в туалет-пристройку. Так оно и оказалось!

«Ну куда же, куда он еще мог деваться? — заметался Алексей по темным сеням. — Ночью, голый, куда он еще мог пойти?!»

Алексей снова вернулся в избу и присел на лавку возле печи, нервно барабаня по полу ногой. В ответ на это что-то стало металлически позвякивать в такт ноге. Алексей посмотрел вниз: ноги его стояли аккурат на крышке от погреба, а позвякивало железное кольцо, служащее ее ручкой.

«Погреб!» — холодом шибануло в мозг, и в который уж раз за последние минуты предчувствие Алексея дало о себе знать. Но теперь оно подсказывало, что догадка верна.

В темноту погреба уходила крутая деревянная лестница. Внизу ничего не было видно. «Где-то вчера Митрич включал там свет!» — вспомнил Алексей и увидел на стене возле печи два выключателя. Щелкнул одним — зажглась лампочка в самой печи, щелкнул другим — погреб озарился светом. Чувствуя, что сердце стало колотиться раза в два чаще, а по хребту скатилась холодная струйка пота, Алексей начал медленно спускаться вниз.

Погреб состоял из двух ярусов. На первом, менее глубоком и, соответственно, менее холодном, хранились на полках и стеллажах стеклянные банки с соленьями, стояли вдоль стен мешки с картошкой, висели связки лука — короче, все то, чему чрезмерный холод противопоказан. А на нижний ярус вела еще одна лестница. По ней, хоть температура явно приблизилась уже к нулю, если не ниже, Алексей спустился уже совсем мокрым от пота, прямо как в своих кошмарах. И так же, как в тех кошмарных снах, он увидел перед собой лед. А на льду, в одних трусах и майке, лежал Митрич! Кругом все было перепачкано кровью, и вот что странно — старик, казалось, был странным образом вбит головой в стену! Алексей, дрожа и от страха, и от холода, — непонятно от чего больше — медленно наклонился над телом старика и осторожно потянул его за майку на себя. Пропитавшаяся кровью майка примерзла ко льду, но тело все же немного подалось. И вот тут Алексей, не выдержал — заорал! Голова Митрича не была вбита в стену — ее просто не было!!!

Не помня как, Алексей пулей вылетел наверх, в избу, а оттуда — сразу на улицу, на свежий воздух. Несмотря на прогретый уже утренним солнышком воздух, Алексея продолжало трясти крупной дрожью. Только увидев перед собой перепуганные глазенки Пашки, он понял, что все еще продолжает испуганно выть. Сев прямо на землю, в зеленую траву, Алексей обхватил голову руками, пытаясь хоть немного привести мысли в порядок, или, по крайней мере, успокоиться настолько, чтобы хоть что-то соображать.

— Дядя Леша, что с тобой?! — зашмыгал носом Пашка, который тоже испугался не на шутку.

— Вот что Пашка, беги к бабушке, пусть срочно позовет сюда участкового! — наконец-то пришла хоть одна путная мысль в голову Алексея.

Племянник попытался что-то спросить, но Алексей так свирепо на него зыркнул, что мальчишка умчался в тот же миг без оглядки.