И улыбаюсь невольно. (Представляю, как потрясающе искривляются полиловевшие губы, прибавляя арктического обаяния моей физиономии, искажённой холодом!) В действительности, само собой, никакой я не Илия Пер-стыно».

Но этот «подполковник», уроженец Новой Болгарии – один из тех персонажей, за реальность существования коих в списках персонала Службы я… гм, несу прямую ответственность. Скажем так. Кто же я таков на самом деле… Это Снежному Деду знать не положено; разве что я сам сочту нужным разгласить.

Мы продвигаемся к ближайшему транс-кокону. Все они обёрнуты толстым покрывалом снега, но предупредительно повысовывали телескопические усики, увенчанные «габарит-ками». Мы с Драгомановичем целеустремлённо взрыхляем подошвами зыбкое пуховое одеяло, невесомое и пружинистое здесь, на вокзальной платформе центра Солнцеворота. Но уж никак не липкое и не вязкое, словно пропитанное потом, каким оно бывает на моей родимой Батрасталле во время её недолгих, карикатурных зим.

Мы останавливаемся у мерцающего оранжевого маячка. Под нами моментально зажигается кругляш двухметрового диаметра. Он просвечивает сквозь «одеяло», он активно растапливает на своей поверхности снег; вокруг наших ног бурлят миниатюрные водоворотики, и вот мы уже перемещаемся, очищенной зоной раздвигая снежные заносы.

Силовое поле неощутимо, и создаётся некорректное впечатление, что со скоростью сорока километров в час нас тащит на себе фрагмент портовой платформы. В действительности мы движемся в миллиметре над поверхностью пола, внутри невидимого «стакана».

Снег уподобился воде, разрезаемой носом гидрояхты. Он разлетается в обе стороны бурунами и волнуется позади транспортного модуля радужным потоком взбитой пены.

Красиво, ч-чёрт возьми!

До края портовой платформы, к последнему вычурному столбу, мы плыли минут пять. По дороге разминулись с парой-тройкой таких же силовых модулей и обогнули десяток-другой снегоуборочных махин. Здесь, у кромки, нас ожидает подержанный баг – эдакий гипертрофированно-горбатый «жук» на гравиприводе, сейчас серебристого окраса.

Эмблемы ПРЕС-Са, отлично знакомой всем гражданам Метафедерации «зубчатки», на бортах не видать. Такая себе прокатная малолитражка, арендованная в местном филиале какой-нибудь «Мерс Моторс», дочерней компании вездесущей «Такси K°»… Неужто работать нынче придётся инкогнито, в режиме «внедрение под прикрытием»?

Внутри силового кокона я согрелся. В благодарность – мысленно отдал должное интерактивным способностям ком-пута центрального мультивокзала этой планеты. Интересно, не отобедай я незадолго перед отправкой, интерпорт уловил бы состояние голода, и меня в придачу ещё покормили бы?..

Силовое поле исчезает, и ко мне снова навязчиво липнет осточертевший, приставучий, как пожилая проститутка, снег.

Не люблю Солнцеворот. Уже. Вот как быстро планеты могут утратить моё доверие. Как женщины. При первом знакомстве облажалась – на второе свидание можешь и не надеяться. «Всё. Замётано!» Подумал как отрезал.

Диафрагма дверной мембраны серебристого гравибага размыкается, образуя овальный проём, и в отверстии прорисовывается… Моцарт! Собственной мерзкой персоной. И этого припахали?! Любопытно, его тоже с отдыха выдернули, или он в этой операции давно задействован?

– Быстрей! – резко командует он, подозрительно оглядывая вусмерть заснеженные окрестности. Неизменно-васильковые глазёнки Моцарта скрываются за тёмными, почти непроницаемыми очками. Но чтобы я, я да не сумел опознать бывшего напарника в этой личине смазливого брюнетика испанского типа?! Этот вертихвост всегда цепляет броские физиономии.