– Сядь, – приказала она, не поворачиваясь. Он стёк на циновки неподалёку. Тогда она резко повернулась к нему и посмотрела глаза в глаза.

Если бы он в этот миг стоял, то рухнул бы как подрубленный. Настолько ужасен был «фронт»!!! Но не только контрастное уродство испугало Макса. Далеко не… Он узнал, КТО ЭТО.

Когда он выскочил обратно, Некто, терпеливо поджидавший его возвращения на краю ямы, сказал:

– Теперь ты знаешь, что надо делать. … Макс проснулся резко, вынырнув из сморившей дрёмы рывком, словно его выбросило ударом. Затравленно оглядываясь, он ожидал увидеть все страхи и ужасы вселенной, припожаловавшие в незваные гости. Но ничего особо кошмарного не разглядел… Машины копают, люди ждут. Он, Макс, присевший в тенёк под боком катера, спит… спал то есть. Океан поодаль негромко бормочет… Что это было? Просто сновидение. Странный, тревожный, но всего лишь сон.

Он устроился на песочке поудобней, готовясь протомиться оставшиеся тягучие минуты… И вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Огляделся в поисках смотрящего. И моментально ощутил, ОТКУДА исходит волна. Со стороны раскопанной роботами ЯМИНЫ в песке.

Взгляд ОТТУДА сначала дотошно осмотрел Макса снаружи, а потом запустил невидимые щупальца внутрь него.

Долго и внимательно изучал тело, после чего перебрался к разуму. Макс воспринимал вторжение спокойно, как что-то обыденное и каждодневное… Где наша не пропадала! Он чувствовал себя так, словно всю жизнь прожил среди… Ему казалось, что он знаком с ТЕМ, кто смотрит, чуть ли не с рождения, что никуда не уезжал, а всегда был на этом острове. Жил здесь под открытым дружественным небом, разговаривал с океаном, с молодым, живым океаном… Он, Человек, и был этим самым островом, обособленным, но всё равно не способным никуда подеваться… островом в безбрежном океане Вселенной…

ЧАС ПРОБИЛ.

Белый куб три на три на три метра; погрешность буквально в несколько молекул. Материал неизвестен, разумеется, спектрографическому анализу не поддаётся. Странно, если бы ЭТО было сделано из обыкновенного металлопласта… Не поддаётся вообще никаким анализам! Приборы просто не «видят» его. Даже температуру объекта не измерить, хотя, казалось бы, что может быть проще. Термометр отказался что-либо показывать. О том, чтобы взять пробу, вообще не могло быть и речи. Поверхность оказалась настолько прочной, что её не в состоянии даже поцарапать бур из самого прочного сплава. Краска, вода… всё стекало с Куба без остатка.

Ко всем прочим бедам – у объекта не было даже намёка на вход. Ни трещин, ни отверстий, ни выпуклостей… Абсолютно правильный куб, и он просто издевался над ними, демонстрируя полнейшую неуязвимость и недоступность.

Истинная ВЕЩЬ В СЕБЕ.

Росло беспокойство. Сначала лёгкое нетерпение, затем нервозность, затем серьёзное нетерпение, теперь уже лишающее присутствия духа. Ожидание становилось нестерпимым. Иногда оно сгущалось настолько, что его можно было практически лицезреть или попробовать на ощупь…

Эллен, чтобы хоть как-то противостоять давлению ожидания, убрела на берег. Океан манил… Младшая стояла, смотрела вдаль. Смотрела, как медленно дышит океан, поднимая и опуская многочисленные груди волн, и у неё внутри что-то начало… шевелиться в такт океанскому дыханию. Она срасталась с океаном, сливалась в одно целое, превращалась в челове-коокеан, и ей мерещилось – она чувствует то, что должен бы чувствовать бесконечный и безбрежный… Она слышала Голос. Океан говорил с ней, он пытался ей что-то рассказывать о себе, о планете, о Вселенной. Эллен одновременно не понимала и понимала его. Несмотря на то, что язык был ей незнаком, каждое «слово» проникало глубоко в душу, вызывая резонанс.