Потом Фцук устала. К червям она немного привыкла, вели они себя не агрессивно, укусить не пытались. К чему бегать по подземелью? Гости поняли это и теперь не пытались ползать за ней, а спокойно ждали, пока девушка вернется к своей лежанке. Незаметно для себя поселянка перестала работать, почти все время лежала, а Белая воспринимала это как должное.

Старуха переодевалась по нескольку раз в день, иногда в своем безумии снимая и ту же напяливая одну и ту же одежду. Почему она считала это таким важным для "обходительного" обращения с червями, Фцук не знала. Ночами Белая исхитрялась в полной темноте делать новые бусы и браслетики из всевозможных съедобных корешков и клубней.

- Почему ты с ними не поговоришь? - спросила однажды Белая.

- Они ведь не понимают, - лениво ответила с лежанки Фцук.

- Как это не понимают? Все понимают. Ты поговори с ними, особенно вот этому хочется тебя слушать.

Белая показала на червя, который если чем и отличался от других, то только белизной и жирностью. Фцук лениво погладила его.

- Как дела, червяк?

- Как дела? - пришло эхо, более сильное, чем обычно.

- У меня никаких дел нет… - ответила девушка. - Домой не попасть, да и что там делать? Никого у меня там нет, а скоро вообще весь поселок вымрет. Отовсюду меня гнали, и теперь я оказалась под землей, наверху для меня нет места. Когда надоест жить, я туда выйду. Вот и все.

- Вот и все, - сказало эхо очень приятным голосом.

- Да, вот и все. Ничего особенного. У меня есть дом, еда и тепло.

- Дом, еда и тепло!

- Мне ничего не нужно, потому что и я никому не нужна.

- Никому не нужна!

- Ты хороший, - Фцук стало так уютно в этом темном, безопасном месте. Она опять погладила червя. - Ты мне нравишься.

- Ты мне нравишься!

Девушка и не заметила, как уснула. Поднявшись ночью, она вскоре опять легла, а потом перестала обращать внимание на время суток. Мало помалу Фцук открыла, что глаза совершенно не нужны. Она хорошо знала подземелье и легко могла передвигаться по нему, не задевая стен. Краешку сознания поселянки это показалось странным, но убаюкивающее эхо быстро успокоило ее.

Белая ворковала и ворковала, но эти звуки перестали беспокоить Фцук, но она не перестала тих замечать. Когда старуха умолкала, девушка сама начинала говорить. Она не понимала слов, да и не интересовалась ими, все слилось в один сладкий, нежный звук. Только звук, смотреть было незачем и не на что. Черви красивы не внешне, а внутренне. Она, Фцук, тоже. Ее глупость - это и есть ее красота. По крайней мере гости считали именно так.

В какой-то момент девушка обнаружила себя в камере с одеждой, она копалась среди тряпок Белой, выбирая что-нибудь себе. Фцук потрясла головой, чтобы немного прийти в себя. Зачем она переодевается? Здесь темно, у червей нет глаз, да и у нее самой почти уже нет.

К ноге прижался червь, тот самый, что больше других ей интересовался, теперь Фцук знала это точно. Девушка поняла, что уже разделась и немного мерзнет, но успела нацепить на себя бусы.

- Ты хочешь, чтобы я переодевалась? - удивилась она. - Почему?

- Когда ты одеваешь красивое сверху, у тебя становится красиво внутри.

- Но ту нет ничего красивого! Все уже давно не стирано, заношено…

- Этого никто не видит. Я не вижу, ты не видишь. Считай красивым, и так и будет.

Поселянка хотела одеть свое, но не нашла, одела то, что оказалось сверху.