- Если б я могла использовать всю свою силу, которая сейчас уходит на поддержание связи с тобой, а большая часть блокируется ловушкой, то ты бы дал клятву за то, чтобы в качестве награды поцеловать мне ноги, - наконец, произнесла она.

- И после такого признания ты думаешь, что я стану помогать тебе?

- А ты на моём месте не попробовал бы как можно ниже скинуть цену за услуги? – вопросом на вопрос ответила демоница.

- Если бы на кону стояла жизнь и свобода, то предложил бы многое. От любого договора можно избавиться…

И тут мир вокруг меня стал стремительно темнеть, жар исчез, появилось чувство невесомости, которое сменилось лёгкой дурнотой и головокружением. Перед тем, как окончательно покинуть астральный карманный мирок принцессы, я успел услышать её полный отчаяния возглас:

- Не-ет! Только не это! Не сейча…

А вместо неё я услышал чужой мужской голос, который грубо произнёс:

- Харэ валяться, не барин, млин.

Эти слова были сопровождены сильным ударом по лодыжке, который помог окончательно придти в себя.

Открыв глаза, я увидел над собой крепкого парня в чёрно-синем камуфляже с резиновой дубинкой в руке, которой, по всей видимости, он и приложил меня. На погонах тускло желтели две звёздочки вдоль, прапорщик, значит. Грудь и верхнюю часть живота защищал небольшой бронежилет, который смотрелся на здоровяке, не уступающем телосложением и росту мне самому, как детский слюнявчик. Нахожусь я в небольшой комнате… камере? Да нет, не похоже, хотя окно закрыто решёткой. По всем признакам, меня сунули в тесную каморку, бывшую каким-нибудь кабинетом для не особо важных серых мышек. Их турнули прочь, обстановку вытащили – следы видны на линолеуме, где до этого стояли два стола и несколько шкафов у стен, а на стене отметины от календарей и приколотых бумажек со всяческими пометками и приказами – и посадили меня у батареи, пристегнув к той наручниками за правую руку.

- Только дёрнись, - пообещал мне обладатель дубинки и поднёс её потёртый, в мелких трещинках конец к моему носу. Явно не один год вещь служит и служит конкретно, а не просто висит на поясе или валяется на верху шкафа.

Рядом нарисовался ещё один обладатель точно такого же камуфляжа, только куда тщедушнее телом. Он присел на корточки и быстро отстегнул наручники от трубы, потом распрямился, при этом дёрнув за свободный браслет:

- Вставай. И без глупостей.

Едва я оказался на ногах, как наручники вновь были замкнуты, на этот раз на обоих запястьях, заведенных за спину.

- На выход… к стене… стоять… к стене.

Конвоиры, привычно отдавая нужные команды, провели меня по нескольким коридорам на двух этажах. Через пару минут я оказался в просторном кабинете с чиновничьей, если так можно сказать, обстановкой: Т-образно поставленные несколько столов, две фотографии на стене с президентов и премьер-министром, государственный флаг в углу, герб, под ним на глянцевом листе с завитушками напечатан текст с гимном.

За столом сидел знакомый майор следователь-важняк.

Меня посадили на большой стул, железный, тяжёлый, обитый полопавшимся дерматином, из-под которого лез старый поролон. Я такую мебель вижу во второй раз в жизни, первый был в интернате, когда группу старших подростков покрепче отправили загружать машину старым металлоломом, которого накопилось полно. Тут и отходы от замены сантехники, и с кухни утварь – куча прохудившихся баков, ведер и тазов, сломанные панцирные кровати, раскладушки, только не алюминиевые, а из железа, крашеные шаровой краской, серой такой, под цвет алюминьки. И вот там нашлись две кушетки и три стула из металлических профильных трубок с сиденьем и спинками из ДСП, обитыми поролоново-дермантиновым покрытием.