- Хорошая идея, нужно будет взять Писательство одним из талантов, - вернул я ему усмешку, потом поинтересовался. – Зачем пришёл, майор? Поглумиться или покаяться?

- Предупредить, чтобы не совершил какую-нибудь глупость. Сейчас тебя освободят, отведут в туалет и дадут попить, если пожелаешь. Потом состоится новый разговор. На этот раз там будут присутствовать определённые лица, облечённые властью и возможностями вычеркнуть тебя из жизни навсегда.

- То есть, в твоей власти всего лишь возможность незаконного захвата, побои, пытки, - я пошевелил руками, и наручники неприятно лязгнули о металл радиатора, - угрозы и кабальный договор? Интересно, они смогут переплюнуть тебя, а?

- Белянков, - почти прошипел тот, - не зарывайся.

- Ладно, ладно. Вот только у меня будет условие – час отдыха после моциона и нормальная еда, хоть даже шаурма обычная.

- Ты не наг…

- Или никакого разговора не выйдет. Устрою такое, что и тебе перепадёт как первому взявшему меня, типа, довёл до ручки, - грубо перебил я его.

Тот покатал желваки на скулах, потом нехотя согласился.

- Хорошо, пусть будет так. И не час после отдыха, а всего полтора будет. Через девяносто минут, - тут он поднял левую руку, чуть встряхнув ей, чтобы сдвинуть рукав пиджака, бросил быстрый взгляд на наручные часы, - в восемь пятнадцать тебя приведут на беседу. Всё, время пошло… освободите его и принесите еды и попить. Чая, что ли, какого-нибудь.

Последние слова были обращены знакомым конвоирам, которые остались со мной, после того, как ушёл следователь.

Никто со мной нянчиться не собирался, и это, как ничто другое, чётко показывало, что ситуация практически не изменилось, просто началась у моих противников делёжка шкуры медведя, которого убивать никто не собирается, а наоборот – использовать живого. И потому сейчас хорошее отношение ко мне будет частью игры. Или игра с использованием кнута и пряника. Уверен, что личности, которые приехали по мою душу, поднаторели в интригах и умеют получать то, что желают. В большинстве случаев.

Так что, всех плюсов и было – «сняли» с батареи, освободили от наручников, сопроводили в туалет, а потом налили кружку невкусного кофе, дешёвого растворимого, который крайне редко приходилось употреблять в интернате. А уж после него, получив все выплаты на руки, которые мне государство исправно платило до восемнадцатилетия, и вовсе забыл о такой гадости. Да ещё вода очень сильно отдавала хлоркой.

- Сами пейте такую бурду, – с этими словами я отставил кружку, от которой успел отхлебнуть пару глотков всего. – Где упасть на массу можно?

Тот, что был здоровым, как бык, зло запыхтел, словно, запыхтевший чайник, но грубить не стал, видимо, получил инструктаж, как себя со мной вести и на что реагировать. Хотя на моё решение устроить тут всем «адъ и израиль» никак смягчение режима не повлияло.

Ох, дайте мне только освободиться, я тут такое устрою…

Ел и пил в том же кабинете, где провёл несколько часов в позе «зю», сюда же принесли старую раскладушку, на которой предложили часок расслабиться.

Отрубился я практически сразу же, как вытянулся на заскрипевшем старыми пружинами ложе и закрыл глаза.

И вновь я оказался среди скал и песка, источающих невыносимую жару.

Принцесса сидела на небольшом камне, размером и формой похожим на высокую барную табуретку. На этот раз она встречала меня вполне прилично одетая, не стала продолжать попытку соблазнения своим телом. А жаль, уж очень красиво мелькала фигурка демонессы в прорехах рваного платья. Глаз радовался такой картинке.

- Наконец-то! – с облегчением воскликнула она, резко соскакивая с каменой табуретки.

- Ты меня всегда будешь встречать этими словами или только в этом месте? – подколол я девушку.

Та отмахнулась, не обратив внимание.