Линли бросил пальто на спинку стула, а Сент-Джеймс тем временем поздоровался с Пенелопой и поцеловал в щеку леди Хелен. И пока Линли знакомил Барбару с сестрой леди Хелен, Сент-Джеймс принес еще пару стульев.

Барбара ошеломленно смотрела на Линли. Он отправился к Уиверам с вопросами. После этого предполагался арест. Но ареста, как видно, не случилось. Линли переключился на что-то другое.

— Вы не арестовали ее? — спросила Барабара.

— Нет. Взгляните сюда.

Рассказав о холсте и набросках, которые показала ему Глин Уивер, Линли вытащил из папки толстую пачку фотографий.

— Холсту был нанесен двойной ущерб. Его замазали толстым слоем краски и порезали кухонным ножом. Бывшая жена Уивера утверждает, что на картине изображена была Елена и что портрет ее уничтожила Джастин.

— Насколько я понимаю, она неправа? — спросила Хейверс, посмотрев фотографии.

На фотографиях были запечатлены отдельные фрагменты холста, кое-где изображение накладывалось на предыдущее и получалось двойным. Все это были наброски одного и того же лица, сначала девчоночьего, потом девического.

— Что это? — спросила Хейверс, отдавая фотографии Сент-Джеймсу после изучения.

— Фотографии, полученные при помощи инфракрасного луча, и рентгеновские снимки, — ответил Линли. — Пен все объяснит. Мы их сделали в музее.

— Снимки показывают, что было на холсте перед тем, как его залили краской, — сказала Пенелопа. — По крайней мере пять этюдов головы, один из которых в два раза больше остальных.

— Странная манера рисовать, вы так не считаете?

— Если все фотографии сложить, то ничего странного, — ответила Пен, — вот. Сейчас покажу.

Линли переставил со стола стальной чайник с заваркой, чашки, тарелки и ложки на соседний столик.

— Холст очень большой, пришлось снимать по частям, — объяснил он Барбаре.

— Если соединить все части, — продолжала Пен, — вот что у нас получится.

Пен разложила снимки в незаконченный прямоугольник, у которого в правом углу не хватало одного кусочка. Получились четыре этюда головы подрастающей девочки — совсем маленькой, потом двухлетней, школьного возраста, подростка, расположенных полукругом, — и над ними пятый этюд головы молодой девушки.

— Если это не Елена Уивер, — спросила Барбара,—тогда кто…

— Это Елена, — ответил Линли, — ее мать готова была в этом поклясться. Но относительно остального хода событий Глин Уивер ошиблась. Она увидела наброски и холст, спрятанный в кабинете Уивера, и сделала свои выводы, считая мужа дилетантом в живописи. Но эта картина написана профессионально.

Линли достал из конверта еще один снимок. Барбара взяла его, положила на пустое место в нижний правый угол прямоугольника и прочла подпись художника. Подпись оказалась похожей на саму художницу. Простое слово «Гордон» было выведено черным.

— Круг замкнулся, — сказал Линли.

— Слишком много совпадений, чтобы считать их простыми совпадениями, — ответила Хейверс.

— Если связать улику с орудием убийства, дело можно считать закрытым.

Линли посмотрел на Сент-Джеймса, пока леди Хелен аккуратно складывала снимки и убирала их обратно в папку.

— Что-нибудь решил?

— Это стекло, — ответил тот.

— Бутылка вина?

— Нет. Форма не та.

Барбара подошла к столу, куда Линли переставил всю посуду, и, порывшись, нашла рисунок Сент-Джеймса. Рисунок лежал под чайником, Барбара вытащила его и кинула Линли.