– Карма, – сказал он, убирая руки с ее плеч. – Не говори мне, что ты ходишь на курсы по восточным религиям.

Энни улыбнулась и покачала головой.

– Я купила компьютер. И так сказал парень, который его налаживал. Это карма, если вам достанется компьютер, который работает хорошо, а если нет – это тоже карма.

– Ты купила себе компьютер?

– Для работы. Но, как оказалось, и для развлечения тоже. Интернет и все такое.

– Угу. Кто научил тебя работать на нем? Этот жен… Хофман?

– Я сама научилась. Ну, с помощью Дон.

– Здорово, – улыбнулся Чейз. – Может быть, как-нибудь ты научишь меня чему-нибудь. Я до сих пор не умею пользоваться более сложным инструментом, чем дырокол.

– Конечно, научу.

Их взгляды встретились, а потом Чейз отвел глаза и сделал вид, что оглядывает комнату.

– Честное слово, мне жаль. Мне и в голову не пришло, что Танака отправит нас сюда.

– Дом великоват, я согласна, – улыбнулась Энни. – Но он прекрасен. Может быть, там, откуда он родом, гостиницы именно такие.

Чейз усмехнулся.

– Он из Далласа, детка… то есть Энни. Нет, я просто думаю, он решил, что мы хотим побыть вдвоем.

Энни засмеялась.

– Танака – Купидон, да?

– Похоже.

Снова повисло молчание. Энни села на краешек кресла.

– Итак, – сказала она оживленно, – что ты собираешься делать? Снести этот дом и построить пансионат, который он хочет?

– Что-то похожее.

– Могу поспорить, что результат будет впечатляющим.

– В любом случае – сносным, – сказал Чейз, прислоняясь к стене и складывая руки.

Энни улыбнулась.

– Не скромничай, Чейз. Я знаю, что твоя работа высоко ценится. Мне все время попадается в газетах твое имя – то есть название компании. Ты достиг очень многого.

– Говорят. – Его тон был спокойным, как и улыбка.

– Разве ты не счастлив?

– А ты?

Она взглянула на него. Почему он не ответил? Конечно, она счастлива. У нее есть дом. Ее дело. Друзья. Интересы. Жизнь, которая ее устраивает, а не та, где она играла заданную роль.

– Энни?

Она подняла глаза. Чейз подвинулся ближе. Если бы она захотела дотронуться до него, ей надо было бы только протянуть руку.

– Ты счастлива?

Она хотела ответить «да». Сказать ему то, что говорила себе, – что ее жизнь обрела форму и смысл.

Вместо этого ей вспомнилось, как прекрасны были его поцелуи. Захотелось сказать ему, что, хотя она создала себе хорошую жизнь, в жизни этой существует пустота, о которой она даже не подозревала до тех пор, пока не оказалась в его объятиях во время танца.

Но глупо было бы говорить такое. Чейз вычеркнут из ее жизни, а она – из его. Они оба так решили.

– Да, – сказала она и с деланной веселостью улыбнулась, – конечно, я счастлива. Никогда в жизни не была так довольна.

Глаза Чейза затуманились.

– Конечно, – вежливо произнес он, – ты счастлива. У тебя есть твое дело и жених.

Энни кивнула.

– Ты ведь тоже?..

– Да. И я тоже.