Изменить размер шрифта - +

С минуту тишину нарушал только легкий шорох вентиляторов. Полностью исправный корабль отлично вентилировал помещения, создавая легкий ветерок; в каюте витал слабый бодрящий запах озона.

— А что такое «ксханта»? — спросила Лисса.

— Не знаю, — пожал плечами Хебо.

Она пристально взглянула на Торбена и встретилась со спокойным взглядом голубых глаз.

— Не знаешь? — поразилась Лисса. — Сколько же лет вы провели вместе?

— Мы не все время работаем вместе. В общей сложности — лет двадцать. Повторяю: я не знаю, что она имела в виду.

— А она уже говорила такое раньше?

— Бывало. Когда ей требовалось побыть одной несколько часов. Она не рассказывает, чем тогда занимается, а я не спрашиваю. Это может быть что-то личное, или связанное с религией, или… не знаю.

— Наверное, наши ксенологи занимались этим вопросом.

Он криво усмехнулся.

— Вообще-то процент несчастных случае среди ксенологов на Рикхе очень высок. Поэтому со временем они стали менее любопытны.

— Яростная и суровая раса, — кивнула Лисса.

— Многие люди суровые и яростные. Я бы сказал, что все присущие нам качества, кроме чисто биологических особенностей, можно найти и у представителей других культур.

«Он умеет мыслить. И любить других».

— Согласна. Сифеллы… Нет, это просто члены одного из Домов Асборга, в них нет ничего чуждого. И даже среди Сифеллов встречаются разные люди.

— Ну, биологические особенности — это всего лишь базис. То же самое можно сказать о способе мышления, ощущений, отображения действительности. Задумывался ли когда-либо человек о том, как сексуальный механизм сузаянцев влияет на их психологию?

«Милый Медноруд…»

— Мы с Меднорудом могли бы стать хорошими друзьями.

— Но не такими близкими, какими могли бы стать двое людей. Или двое сузаянцев. Мы можем понять только те аспекты иных культур, которые похожи на наши. А они понимают только те аспекты наших культур, которые находят аналогии в их мирах.

Торбен говорил спокойно и доверительно, словно открывая для Лиссы новую страничку своей жизни.

— Например, я заметил, что Дзеси, рикханке, недоступна идея о воплощении Бога.

«То, во что верит сам Торбен, — поняла Лисса. — Меня эта идея тоже слегка обескураживает. Хотелось бы мне ее понять… Хотелось бы узнать о ней побольше… Потому что это — вера Торбена?! Ну и ну!»

— Именно поэтому, наверное, Дзеси и знает, что я никогда не пойму смысла слова «ксханта», как бы она ни старалась объяснить. Вот она и не объясняет, — закончил Хебо.

— Насколько я понимаю, свою веру ты тоже не стал ей проповедовать?

— И никому другому не стал бы. Кто я такой, чтобы лезть в чужие отношения с Богом? У меня и у самого с верой негусто.

Последнего выражения Лисса не знала. Еще один архаизм? Но общий смысл был ей понятен. Хебо — человек широких взглядов. Или он просто научился терпимости за долгие годы своей жизни? Интересно было бы узнать наверняка.

— Мы с вами до сих пор учимся взаимопониманию, — усмехнулся Хебо. — И, возможно, Дзеси ушла, чтобы просто оставить нас наедине.

— Что? — вспыхнула Лисса. Почувствовала, как кровь приливает к щекам, и разозлилась еще больше.

— Она может быть весьма тактичной, — заверил Хебо. — Существа, всегда вооруженные до зубов и опасные, обычно такими и бывают в минуты затишья и мира. Иначе им трудно было бы выжить.

— Но… мы с тобой…

— Нам раньше не представлялось случая спокойно пообщаться, верно? А впереди еще несколько дней полета.

Быстрый переход