— Обнаружено излучение корабельных двигателей, — сообщил «Дагмар». — На расстоянии около пятнадцати миллионов километров отсюда.

Ничего удивительного. И все же Лисса на мгновение почувствовала себя виноватой из-за того, что отвлеклась от оружейной панели корабля.

Вален спокойно спросил:

— Похоже, что они нас заметили?

— Нет. Вполне возможно, что и не заметят. Общий радиационный фон слишком высок благодаря излучению исследуемых объектов, и у сузаянцев нет оснований ожидать здесь появления других кораблей.

— М-да, трудно представить, что сейчас их может занимать что-нибудь еще, кроме… этого.

Лисса посмотрела на увеличенное изображение черных дыр. Оптике пришлось регулировать яркость по пикселам, прежде чем на фоне ослепительно яркого сияния стало возможно хоть что-нибудь разглядеть. Хвосты комет слились, и переливчатый свет растянулся кольцом вокруг каждого огненного шара. Лиссе даже показалось, что она различает пламенные фонтаны и гейзеры, на короткие мгновения вспыхивающие по ободу пылающих колец. Доплеровский эффект заметно сдвигал цвета к фиолетовой части спектра на одной стороне кружащейся радуги и к красной — на другой.

— Да, вот это излучение! — воскликнул Эскер. — Какие показатели!

Это слабое излучение, которое не достигло бы даже Оортова облака типичной планетарной системы, не представляло опасности для корабля и команды. Его интенсивность все еще оставалась гораздо ниже смертельного уровня. Можно было измерить его, дать ему название — и закончить на этом.

— Да, горизонты определенно исказились, — пробормотал Эскер.

Лисса знала, что наблюдательная аппаратура физиков показывает то, что еще не видно невооруженным взглядом. То, что видела сейчас Лисса, возможно, было всего лишь иллюзией… Хотя бы отчасти. Гравитация высасывает материю отовсюду, и при столкновении атомов выделяется излучение, которое становится тем интенсивнее, чем глубже к центру дыры падают атомы. Но когда они приближаются к статическому пределу, искажение пространства-времени превращает излучение в крутящийся смерч. И кометы на видеоэкране давали представление всего лишь о том, как выглядели черные дыры, прежде чем атомы засасываемой материи пересекли предел искажения. Приборы Эскера видят не только это. Они видят и то, что происходит за эргосферой, в абсолютной темноте. Однако приборы — не всевидящие глаза богов; они воспринимают спектр, следы частиц, измеряют сливающиеся поля, и на основе полученных данных компьютеры выстраивают длинные цепочки выводов и предположений.

Происходящие сейчас в космосе процессы будут длиться много лет, может быть, даже несколько циклов омоложения. Показатели и графики, вспыхивающие сейчас на экране перед Эскером, — всего лишь предварительные теоретические заключения. Они могут быть совершенно неверными. Только очень мощный интеллект способен, невзирая ни на что, немедленно понять суть происходящего.

Время тянулось бесконечно медленно, но, как потом показалось, пролетело почти незаметно. И вот Эскер сказал:

— Мы можем двигаться дальше, капитан.

«Я должна его похвалить, — подумала Лисса. — Ему это нужно. Он это заслужил».

— Быстро вы справились, — сказала она.

Эскер рассмеялся.

— Мы могли бы проторчать здесь много недель — и все равно не исчерпали бы материал для исследований. Но у нас нет этих недель.

«Да, у нас есть всего несколько дней, чтобы собрать часть урожая, пожинать который сузаянцы готовились много лет», — подумала Лисса.