Лимузин миновал стоянку легких вертолетов и наконец въехал к торцу взлетной полосы, где стоял небольшой серебристый самолет с двумя хвостовыми оперениями и двумя моторами.

– А вот и наша «ласточка», – ехидно улыбнувшись, объявил блондин. – Прошу на выход, господа. И сразу на погрузку, регистрация билетов сегодня упрощена.

Глеб узнал диковинную машину, это был «Ан-28», самолет, принятый к производству аж в семьдесят третьем году; по мнению партии и правительства, он должен был заменить на внутренних воздушных маршрутах легендарный «кукурузник» «Ан-2». Но планы остались всего лишь планами, комфортабельные «Ан-28» выпустили небольшим количеством и, как правило, они обслуживали командующих военных округов да некоторых руководителей краевых масштабов.

– Полетим с повышенным комфортом, – проговорил выбравшийся первым из лимузина Чумаков. – Располагайтесь, где вам будет удобно.

Серафим Зубанов важно, по-барски кивнул и демонстративно медленно стал подниматься по трапу в салон. Кольцов последовал за ним, стараясь по возможности не выпускать рапторов из виду.

Пассажирский салон «ласточки» был отделан поистине с царской роскошью, не доступной даже советским генералам.

Стены покрыты тонким шпоном из красного дерева, по которому серебряной инкрустацией искусной рукой мастера были разбросаны сцены из африканской жизни аборигенов.

Вместо полутора десятков кресел было всего шесть. По одному возле каждого иллюминатора, глубокие, массивные, они буквально обволакивали того, кто сидел в них. Возле пилотской кабины взгляд Кольцова выхватил мини-бар со множеством разнокалиберных и разноцветных бутылок и небольшим холодильником.

Зубанов вальяжно прошел вперед и сел у первого иллюминатора с левой стороны, закинув ногу на ногу и сложив пухлые руки на животе.

Глеб еще раз окинул салон настороженным взглядом, но никакого подвоха не заметил. С облегчением вздохнув, он сел позади бизнесмена. Следом на борт поднялись сопровождающие.

Чумаков с одним из брюнетов прошли вперед и заняли откидные сиденья возле кабины пилотов. Двое других телохранителей, тщательно заперев двери, заняли такие же откидные места в хвосте.

– А ведь хорошо Яшка охрану выдрессировал, – повернув голову, негромко произнес Зубанов, обращаясь к сыщику. – Каждый сверчок знай свой шесток.

Кольцов согласно кивнул, но говорить ничего не стал. Размещение бодигардов больше напоминало конвой, сопровождающий заключенных, двое против четверых были лишены какого-либо маневра.

«При любой, даже самой малейшей попытке дернуться эти монстры нас просто скрутят в бараний рог», – вовсе не веселые мысли сейчас витали в голове детектива. Но он изо всех сил демонстрировал полный покой и безмятежность.

Пилот «ласточки» не стал объявлять о взлете. Едва были закрыты двери, мягко заурчали двигатели «Ана», и двухфюзеляжный самолет покатился по бетону взлетной полосы, с каждой секундой все больше разгоняясь.

Наконец нос «Ана» задрался, и он плавно оторвался от земли, стремительно набирая высоту.

Прислонившись к стеклу иллюминатора, Глеб любовался залитым солнечным светом городом, который казался золотым, как будто драгоценная жила вырвалась на поверхность и разлилась сверкающим озером.

Достигнув максимальной точки подъема, самолет заложил вираж, и у самого горизонта можно было уже разглядеть грязно-коричневые пики горной гряды, где, как сообразил Кольцов, и добывали не особо насыщенную медную руду, которая была одной из статей дохода княжества.

После разворота легкий двухмоторный самолет тряхнул крыльями и лег на курс.

Высоко в голубом небе висели пушистыми обрывками перистые облака, внизу раскинулась бледно-желтая саванна с небольшими островками изумрудной травы, еще не успевшей выгореть под безжалостным светилом.