– Эдит, – обратилась Нина к миссис Кэмпбелл, которая, казалось теперь, всю жизнь жила в этом доме. – Я забираю Кэсси на «капитальный ремонт». Вернемся часам к шести. Но, возможно, и позже.

– За нас не беспокойтесь, – откликнулась Эдит, – мы с Эми прекрасно управимся. Так что развлекайтесь, девочки.

– Когда из твоей шевелюры мы соорудим какое-нибудь подобие прически, займемся маникюром, – сообщила Нина, когда они устроились на заднем сиденье такси. – Ногти у тебя явно коротковаты.

– Ты же знаешь, что я стригла их, чтобы не поцарапать Эми. Менять ей одежку приходится часто.

– Это верно, – согласилась Нина, – однако теперь этим будет заниматься Эдит.

Что-то подобное ревности кольнуло Кэсси в сердце.

– Я все же остаюсь матерью Эми, даже если Эдит будет жить у нас постоянно.

– Конечно, остаешься, – нетерпеливо подхватила Нина. – Господи, Кэсси, можно подумать, ты оставила ребенка в цыганском таборе, а не под присмотром добродушной няни-бабушки, кстати, первоклассного специалиста-дефектолога и, между прочим, весьма высокооплачиваемого.

Кэсси, все еще опасаясь, что Эми, когда научится говорить, назовет мамой не ее, а Эдит, промолчала.

Через три часа грива Кэсси превратилась в руках волшебника Кеннета в струящийся каскад, на коротко подстриженные ногти наклеили миндалевидные перламутровые пластинки, а Нина преподала ей краткий курс макияжа.

– Чувствую себя Элизой Дулитл, – призналась Кэсси, наблюдая в зеркало, как Нина наносит ей на скулы тончайший слой румян.

– Вот так. Выглядишь – потрясающе, – наконец объявила Нина.

Домой они вернулись, когда было уже темно.

Эдит сказала, что Эми сейчас спит, что весь день она была умницей и паинькой, как всегда, и что сама Эдит собирается посмотреть очередную серию – »Далласа».

– Мне так нравится этот коварный Джей Ар, – призналась она в любви к одному из телегероев, лукаво улыбнулась и ушла.

– Знаешь, Кэсси, – задумчиво сказала Нина, когда та проведала мирно спящую дочку, – я иногда думаю, что наша с тобой необычная встреча – это лучшее, что было в моей жизни.

Только теперь я поняла, как мне не хватало близких людей, семьи.

– Скорее, это лучшее, что было в моей жизни, – возразила Кэсси и тут же поправилась:

– Не считая, конечно, Эми.

– Да уж, – согласилась Нина. – Ты только представь, если бы в тот день в туалет зашла не я, а Эллен Лэмберт.

Эллен Лэмберт – тоже бывшая супермодель – возглавляла конкурирующее фотоагентство, но, насколько знала Кэсси, больше интересовалась доходами, чем судьбами своих людей.

– У Эллен куча агентов, которые только и делают, что ищут, нанимают новых девочек. А я к своим подопечным отношусь серьезно, заглядываю вперед, просматриваю карьеру каждой.

Для тебя же, Кэсси, мы создадим принципиально новый облик. Облик, который сделает тебя одной из самых дорогих супермоделей мира.

Нина достала из стеганого саквояжа от Шанель листок – это был их контракт.

– Тебе надо лишь поставить внизу свою подпись. И будешь богата.

– Ты действительно думаешь, что такое возможно? – спросила Кэсси, вздохнула, взяла ручку и вывела ка контракте свое имя.

– Безусловно, – подписывая в свою очередь договор, ответила Нина. – Осталось убрать документ в папку. И сменить тебе имя.

– Сменить имя? Зачем? Чем плохо мое имя?

– Кэсси Макбрайд могут звать симпатичную девушку из Гэллахер-сити, что в Оклахоме, – терпеливо объяснила Нина, – но для твоего нового облика в нем маловато экзотики и шика.