Тут на плечо Бена прыгнул кальмар. Точнее, попытался прыгнуть, но он встретил его уже на подлете, ударив-таки полной бутылкой виски. Бутылка, к счастью, не разбилась. Да и кальмару, похоже, было не очень больно. Его, не особо-то и тяжелого, если судить по отдаче, отбросило немного в сторону, где уже открыла рот длинномордая кошка. Откуда она взялась — неизвестно, словно из-под земли. Ловко перехватила несчастного кальмара за голову, но исчезнуть не поторопилась. Она внимательно смотрела на Бена, не отводя взгляд. Спасибо, хоть не принюхивалась. Запах кальмара, наверно, перебивал все прочие ароматы.

— Что ты смотришь, тварь? — закричал Бен. Он тоже смотрел- кошке прямо в глаза, понимая прекрасно, что это — вызов, это — агрессия.

Кошка ничего не ответила, только взгляд ее стал тяжелым, словно бы обиженным. Но не той обидой, когда можно уйти, утирая слезы отчаянья, а той, когда в ответ хочется свернуть шею.

— Ну иди сюда, киска! — опять заорал Бен. Сам-то он- прекрасно понимал, что кричит так просто от страха. Он поставил себе на макушку бутылку, придерживая ее одной рукой. Кошка удивилась и одним прыжком исчезла куда-то, не забыв при этом своего законного кальмара.

Бен облегченно вздохнул и пошел дальше, не снимая бутылку с головы. Он помнил, что старые добрые Земные гиены никогда не нападают на животное выше их самих. Поэтому пигмейские детишки всегда носят с собой какую-нибудь палку, гуляя по пустыне в сотне километров от дома — всегда можно приставить к голове и поразить встретившуюся гиену своим ростом. Та, конечно, посмеется, но напасть побоится.

Актер шел уже достаточно долго, вокруг не было видно ни следа присутствия человека. Улитка где-то впереди перла бульдозером, делая дорогу и отгоняя с пути хищников. Кальмары на плечи больше не прыгали, даже жаль. Можно было попробовать кого-нибудь из них захватить в плен, убить и съесть в сыром виде. Кушать стало хотеться как-то несерьезно. Последние пятьдесят лет проблема питания вообще отсутствовала, как таковая: можно было хоть каждый день объедаться устрицами и упиваться шампанским. Оставалось сожалеть, что пошел плавать в бассейне натощак, не перекусив за целый день как следует. Черт, знал бы такую ситуацию, собрался бы перед заплывом как подобает: рюкзак еды, рюкзак оружия и рюкзак одежды.

Между тем начало смеркаться. Безусловно, идти всю ночь, зная конечную цель — это верно. Но даже слизняк-гид сбавил свою скорость, и уже прослушивался достаточно отчетливо своим треском сучьев.

Бен решил, что ничего не изменится в этом мире, если он попытается заночевать. Сделать себе гнездо из травы под деревом и завалиться спать. Набежит злобный зверь — что же поделать, будем биться голыми руками, палками и бутылками. Самое тяжелое, как оказалось, было сделать шаг в сторону от едкой дороги.

Наконец, когда стало уже совсем плохо видно, он решился. Облюбовал корни ближайшего дерева, насобирал травы с листьями и каким-то мхом, проинспектировал подошвы своих резиновых тапочек, и завалился, старательно запахнувшись своим халатом. Не выдержав, свернул-таки голову с бутылку и с наслаждением сделал хороший глоток.

Где-то между высокими кронами заблестели звезды. Бен, конечно, себя специалистом в астрономии не считал, но увиденные созвездия показались ему незнакомыми. Он сделал еще один глоток и вообще перестал узнавать ограниченный макушками «сосен» рисунок. Можно было, вне всякого сомнения, забраться на самый верх дерева, обозреть весь горизонт, а также проверить наличие, положим, Кассиопеи или Пояса Ориона, не говоря уже о Полярной звезде, что, как известно, всегда на севере.