— Патрик Лесли, герцог Гленкирк. У меня дело к вашему родителю, сэр, — ответил тот, протягивая руку, которая .немедленно попала в стальные тиски.

— Олей Броуди, милорд. Прошу вас в дом. Вас и ваших людей примут как почетных гостей. Уна! Перестань выть, женщина. Это не набег, а дружеский визит, черт возьми!

Правда, гости у нас бывают редко, но не прогоняй и этих своим нытьем, прежде чем мы предложим им свое гостеприимство.

Граф последовал за Олеем Броуди в дом. Фланна возглавляла процессию, остальные шли сзади. Маленький зал вскоре заполнился хозяевами и слугами. В дальнем конце комнаты дымил единственный очаг, рядом с которым восседал на старом, почерневшем от времени дубовом стуле с высокой спинкой седовласый старик. Когда-то высокий и могучий, сейчас он был согбен временем. Самой выдающейся его чертой был огромный крючковатый нос.

Но несмотря на возраст, взор его был по-прежнему острым и проницательным. Он пристально следил за гостем, которого привел сын.

— Это Патрик Лесли, герцог Гленкирк, па, — объявил Олей Броуди.

Патрик вежливо поклонился старику:

— Раз знакомству, сэр.

Тот небрежным жестом указал на скамью, стоявшую напротив.

— Принеси виски, — коротко бросил он сыну, и тот едва ли не бегом бросился выполнять приказание.

— Где ты была? — вопросил он, обращаясь к единственной дочери.

— В Брее. Я намереваюсь взять Эгги и Энгуса и уехать туда.

Отец только фыркнул и обратил взгляд на Патрика Лесли:

— Говорят, вы привезли домой мою девочку, связанную по рукам и ногам. Почему?

— Она напала на меня, — оправдывался герцог. — Пустила две стрелы, едва меня не задев, не говоря уже о кинжале, которым размахивала. Я посчитал это враждебной выходкой.

— Она могла бы и убить вас, если бы пожелала, — хмыкнул Броуди. — Когда ей было шестнадцать, я видел своими глазами, как она одной стрелой свалила оленя. Прямо в сердце, сэр, прямо в сердце. Кстати, она могла сама найти дорогу в Килликерн.

— Я хочу купить Брей, — без обиняков заявил Патрик.

— Зачем? — Глаза старика вдруг заинтересованно блеснули.

— Он граничит с моими владениями. Хочу, чтобы меня и моих соседей разделяло как можно больше земель. Времена нынче опасные, кругом войны да распри.

— Верно, — согласился Лохленн Броуди.

— Но ты не можешь продать Брей, па, — вмешалась Фланна. — Он мой! Мое приданое! Все, что у меня есть!

— Я дам вам справедливую цену, — как ни в чем не бывало продолжал герцог. — Золото куда ценнее для девушки, чем заброшенные земли. Кроме того, они окружены владениями Гленкирков и бесполезны для всех, кроме меня.

— Сколько? — спросил Лохленн.

— Двести пятьдесят золотых крон.

Старик покачал головой:

— Мало.

— Тогда пятьсот, — предложил герцог.

В зале стало так тихо, что, казалось, слышно было, как муха пролетит.

— Мне нужно не золото, милорд, — наконец вымолвил Броуди. — Во всем мире нет столько денег, чтобы купить у меня Брей.

— Что же тогда вы хотите, сэр? — осведомился герцог. — Если в моих силах дать это вам, я все сделаю, потому что хочу получить Брей.

— Если так, берите в придачу и наследницу. Женитесь на Фланне — и Брей ваш.

— Будь я проклят! — громко охнул Олей Броуди, потрясенный не меньше остальных. Золото было богом отца, и все же старик в самом деле пытается устроить жизнь младшего ребенка.