— Духи, которые оставляют следы! — торжествующе воскликнул Платон. — Сами подумайте, что вы сейчас сказали!

— Симо, это были духи? — устало спросил помощника Глендруид.

— Духи, кто же еще! — подтвердил Симо. — И у них был особый интерес до вас, господин профессор, и до вас тоже.

— Это еще почему? — удивился Платон.

— Хотите взглянуть на вашу палатку — точнее, на то, что от нее осталось?

Компания отправилась к тому месту, где еще вечером стояла палатка «начальства». Теперь на ее месте красовалась глубокая воронка с прилипшими к ее краям обгорелыми обрывками водонепроницаемой ткани. Симо спрыгнул в воронку и поднял погнутый металлический стержень — один из двух, на которые опиралось все сооружение.

— Интересно, чем по ней грохнули? — жизнерадостно произнес он. — Первая вспышка была именно здесь. Я сразу проснулся и выскочил наружу. Гляжу, ваша палатка полыхает, возле нее как будто кто-то возится. Самого не видно, а шаги слышны отлично: туда-сюда, зигзагами, как будто ищут кого… Ну, я выстрелил раз, другой. Тут еще один взрыв — такой, знаете, как хлопок, и все шалаши вспыхнули в один миг. Тех из наших, кто не успел вылезти из шалашей, здорово обожгло. Они завопили от боли на весь лес и давай метаться по поляне. Духи в суматохе куда-то делись. И только тогда до меня дошло, кто там воюет. Ну, думаю, влип, теперь не отмолишься. Бросил я ружье и бегом к реке…

— Это они меня и профессора искали, — мрачно прокомментировал рассказ Платон. — Только профессор в шалаше спал, а я вышел ночью воздухом подышать, заблудился и свалился в раскоп — как видно, к лучшему. А скажите, профессор, что вы делали во время нападения?

— Я-то? — слегка растерялся Глендруид. — Когда палатка загорелась, я проснулся и вылез наружу. Тут мой шалаш вспыхнул сам собой. Хаос, смятение, выстрелы… да вы и сами, должно быть, видели. Я стоял как столб, пока какой-то верзила из рабочих не сбил меня с ног. Потом я наткнулся на Симо, который тащил вас…

— Теперь разрешите вопрос к Симо. Сколько раз ты стрелял?

— Дважды или трижды — будто я помню.

— Так. А сколько было тех, неизвестных, возле палатки?

— Не разглядел. Вроде, один. Или двое.

— Что-нибудь еще пропало, кроме тела и украшений? — спросил Глендруид.

— Вроде остальное на месте — только перерыто и раскидано все, что можно. Должно быть, духи думали, что мы нашли большой клад. Я одного не пойму — как они успели перелопатить такую кучу вещей? Наверно, их было все-таки не двое, а больше.

— А ты хорошо смотрел? Землеройные роботы на месте? Я пойду сам проверю…

Проводив взглядом Глендруида, Платон несколько минут задумчиво разглядывал воронку. Очевидно, похищение тела «мага» было не единственной, а возможно, и не главной задачей таинственных существ, напавших ночью на лагерь (у Платона даже мысленно не поворачивался язык назвать их духами). Главной же целью было убийство либо Глендруида, либо его, Платона. Второе, к сожалению, вероятнее: во время нападения Глендруид все время находился на поляне, и его можно было пристрелить без особых хлопот. Никого из рабочих не тронули; шалаши явно были подожжены, чтобы отвлечь внимание и посеять панику. Каким образом это могло быть устроено, Платон примерно представлял: рассеянный тепловой луч определенной интенсивности, включенный буквально на долю секунды. «Духи!» — скептически пробормотал Платон. Глендруид мог бы придумать что-нибудь и более оригинальное. Полудикие сильвангские рабочие еще могут поверить в подобную выдумку, но ученый?

Платон вздохнул.