|
С самого начала этой несчастной экспедиции его не оставляло ощущение, что кто-то пытается ему помешать, расстроить его планы. Сначала неприятности на Шаране, потом встреча с Донатой… Эти неприятности еще можно было объяснить неудачным стечением обстоятельств. Но война на астероидах давно закончилась, и Платон надеялся, что хоть на Сильванге его оставят в покое. Не тут-то было… Уж не по приказу ли самого Глендруида был устроен ночной набег — чтобы завладеть уникальной находкой? Археолог усмехнулся своим подозрениям, но неприятный осадок в душе остался.
Глава 5 ЕЩЕ ОДНА КРАЖА
Вечером того же дня Платон возвратился в Ирунгу. Симо забросил его в отель и укатил по своим делам, посоветовав хорошенько отдохнуть и выспаться. Глендруид остался возле стены, чтобы еще раз спуститься в тоннель и на всякий случай скопировать рельефы. «Упрям, как осел, — думал Платон, вспоминая ссору с Глендруидом по дороге к себе в номер. — К сожалению, в науке таких полно: они выдумывают свою теорию, а все, что в нее не вписывается, просто в упор не видят. Впрочем, мне-то какое дело до его теорий? Я приехал не ради того, чтобы устраивать тут диспуты с этой старой кочерыжкой». Платон задумался, зачем он вообще сюда приехал, и стоит ли оставаться здесь дальше. Жезл, ради которого, в основном, и затевалось путешествие, таинственно исчез. После происшедшего Платон начал думать, что Глендруид сам спрятал его, не желая отдавать молодому коллеге славу возможного открытия. Теперь становилось ясно, что ничего по-настоящему важного Глендруид ему не покажет. Вести же исследования своими силами не представлялось возможности по одной простой причине — отсутствию денег. Практически все наличные Платон отдал жадюге мастеру на Шаране. Правда, в данный момент он жил на всем готовом как «почетный гость императора», но что будет, если Глендруид поговорит с кем надо, и отношение к гостю переменится? Платон представил себе, как его снимают с финансирования, выселяют из гостиницы, а то и отправляют в 24 часа куда подальше. Рассольников решил навестить Кинту, которого последний раз видел только мельком на торжественном обеде у императора, и разведать обстановку, а заодно и заручиться поддержкой. «Но для начала — душ! — подумал Платон, отстегивая от пояса кольчужные ботфорты. — Много-много воды — пусть горячей, сероводородной, какой угодно, лишь бы чистой. Кажется, эта болотная вонь прилипла ко мне навечно. А моя бедная шляпа! Что с ней стало!» Платон печально повертел в руках грязный блин с неровными краями. Затем он снял рубашку, полюбовался на темно-синие кровоподтеки на груди, на всякий случай протер их антисептиком и отправился в душевую кабинку. Через полчаса довольный археолог уже облачался в белый костюм, готовясь идти во дворец императора. Пустая петлица напомнила ему о Донате, о которой он уже успел подзабыть. «Зачем ей понадобился мой цветок кактуса? — рассеянно подумал Платон. — Странные здесь все-таки места — пропадают самые неожиданные предметы: цветок, не нужный никому, кроме меня, именно тот экспонат, которым я заинтересовался… Проклятие!!!» Платон подскочил на месте, смахнул вещи со стола, обшарил карманы, заглянул под тумбочку, вытряхнул гамак. Так и есть: пропал браслет с Альчеры. «Он же был у меня на руке! — лихорадочно вспоминал Платон. — Когда я его снял? А, когда пошел мыться! Я положил его сюда, на тумбочку. А теперь его там нет! Не испарился же он, как другие предметы с Альчеры?» Платон выскочил из номера, кубарем скатился по лестнице и налетел на стоящего в дверях хозяина отеля. — Грабеж среди бела дня! — закричал он. — Я пожалуюсь императору! — Что случилось, господин профессор? — пролепетал хозяин на скверной интерлингве. |
