А Луценко хоть бы хны. Или он глуп, или отбоялся…

– Так сколько? – повторил комендант свой вопрос.

– Дюжина – это точно, – протянул Отто. – Но половина людей еще не сориентировалась. Надо вести разъяснительную работу.

– Ну, так ведите!

– Я и веду…

– А где он сам?

– Кузьмичев? Убыл на охоту – людей кормить нечем.

Луценко кивнул и облизал вилку – слова Лядова он не принял на свой счет, да помполит и не думал указывать коменданту на недопустимость и предосудительность его поведения – крысятничать и лопать втихушку, когда другим есть нечего. Он и сам кормился из того же НЗ. И прикармливал Семенова. Комсорг все-таки.

…Начало резко темнеть. Небо налилось темным малахитом, с юга поползли тучи красивого лилового оттенка, под ними позаривали молнии. Ударил гром – будто вагоны катались по рельсам.

– Дождь будет… – весомо заметил Луценко.

Выгреб последний кусок, вилкой скребя по банке, и сховал оную в пакет – не тот преступник, кто нарушает закон, а тот, кто пойман.

А следы не надо оставлять! Вот и вся метода…

– Слыхал, как этот враг народа планету назвал? Воданом! В честь бога, понима-ашь… Мало мне его антисоветской деятельности, так он еще и религиозной пропагандой занялся! Надо срочно собрать партконференцию и провентилировать данный вопрос. Дадим планете имя… мнэ-э… О! Назовем ее Ленина! Хм. Нет, так похоже на оленину… Еще анекдоты сочинят идеологически незрелые… Марксия?

– Леонида, – предложил Лядов. – В честь товарища Брежнева.

Загрохотало так, что стакан с графином жалобно зазвякали.

– Ну, и грозы у них тут… – пробормотал Луценко, разжигая примус. – Где чайник?

Отто встал и подал коменданту чайник с водой. Через окна-иллюминаторы и тонкие стены (слой стали-оцинковки, слой пенопласта, слой фанеры) донеслись панические крики.

– Что еще такое… – Лядов выглянул в окно, но ничего особенного не увидел. – Пойду гляну.

– Давай… – буркнул академик, парторг и комендант, заваривая чай «Грузинский», опилки первого сорта.

Отто укрепил шлем и вышел во двор – пара мэнээсов металась у входа в периметр, на ночь «запираемый» БМД – бронемашина надежно затыкала ворота, грозя ворогу пушкой.

– Что случилось? – крикнул он.

В ответ он услышал матерщину. Потом одинокий голос проверещал:

– Потоп, вот что!

Люди выскакивали из домов и карабкались на круглые крыши. Срывались, падали, ругались. Старший планетолог Гоцман надрывался:

– Да что вы все как с ума посходили? Слушайте меня ушами – двери выдержат! Что вы бежите, как самые последние?

Лядов выскочил за периметр и резко затормозил. Если бы на его голове был не круглый шлем, а фуражка, она поднялась бы на встопорщенных волосах.

Дальние холмы скрывала сплошная стена дождя. На базу ни капли еще не упало, но сырой ветер дул в биофильтры, забивая их влагой, а в ущелье, которым заканчивалась промоина, пучилась белесая стена. Оттуда доносился низкий гул – это шла вода.

Помполит пискнул и помчался к балкам. Хлопнул дверью тамбура, махнул рукой на обязательную дезинфекцию и приник к окну, не обращая внимания на Луценко, прихлебывавшего чай из большой кружки.