|
Другой приземлялся, но это был еще не тот, на который ему было надо. Кэли Джон уже напихал в себя столько бутербродов, что один вид буфета вызывал у него тошноту. Чай - тоже. Он немного попил простой воды из фонтанчика. Ему не хотелось признаваться, но в самолетах, на которых он обычно летал только на небольшие расстояния - в Феникс или Эль-Пасо, - ему становилось плохо с сердцем. - Ваш багаж... У него его не было. У единственного. Взвесили его самого. Это было уже во второй раз, начиная с прошлого вечера, и ему стало надоедать, что его взвешивают на каждой пересадке. Он попросил Дженкинса остановиться, когда они проезжали Санбурн, и Дженкинс, естественно, остановился перед Эльдорадо. Он не увидел ни реклам, ни музея. Разменял деньги в баре, подошел к телефону. Не так ли вел себя Энди накануне? Он дозвонился до аэропорта Феникса, где не было ни одного свободного места на ближайшие рейсы. Затем серьезно задумался, не доехать ли до Санта-Фе или до Эль-Пасо. Ему пришло в голову, что легче дозвониться до Тусона. - Подождите минутку... Если вы перезвоните через пять минут, я выясню, не осталось ли места до Денвера. В конце концов он попросил место все равно куда. Как Энди. Майлз Дженкинс, который пил у стойки пиво, слушал его совершенно невозмутимо. Джон снова набрал Тусон. Взгляд его равнодушно остановился на игорных столах, над которыми ему случалось склоняться, чтобы следить за игрой, на отполированной стойке, о которую он облокачивался, когда был еще юнцом. - Алло! Через три четверти часа? Да, успею. У нас есть время, Дженкинс? В город он не вернулся. Они сделали круг, чтобы добраться до аэродрома. - Ты можешь возвращаться прямо домой. Если я не смогу позвонить, передай сестре, чтобы она не волновалась: вернусь через несколько дней. Когда самолет должен был вылетать, объявили задержку на полчаса. Машина, летевшая из Мексики, села где-то неподалеку, может быть в Ногалесе, где была гроза, конца которой ждали с минуты на минуту - из-за нее самолет не мог взлететь. Тут-то он съел сандвичи, потом ему пришла в голову мысль позвонить. Сначала к себе домой. Бедняжка Матильда! Как она должна была вздрогнуть, когда раздался телефонный звонок. - Алло? Это ты? Я только что отправил к тебе машину. Когда вернусь, не знаю... Этой ночью? Наверняка нет... Завтра тоже... Может быть, через несколько дней... Почему ему казалось, что она хитро улыбается? Голос ее звучал скорее нежно, чем иронично. - Счастливого пути, Джон!.. Затем ей захотелось что-то добавить, она помолчала, но после довольно долгой паузы передумала и повторила: - Счастливого пути... Главное, не простудись... Купи себе что-нибудь теплое. Итак, она знала, куда он направлялся. Он обошел зал ожидания, дважды удостоверился, что посадку еще не объявляли, и только тогда снова попросил соединить его с Тусоном. Как он и думал, ему ответили "Занято". Занято было и на четвертый раз, и на пятый - прежде чем он дозвонился, ему понадобилось ровно тридцать две минуты, так что когда наступил момент и появилась возможность сказать что бы то ни было, ярость обуревала его. - Алло! Пегги! Она узнала его по голосу. Она не могла его не узнать. Но Пегги не могла отказать себе в маленьком жестоком удовольствии и сухо спросила: - Кто говорит? - Джон. |
