– Ну что ж, взрослая, самостоятельная женщина, – пожал плечами Гуров. – И ей удобно было жить с родителями, да еще с отчимом?

– Да, – твердо сказала Водопьянова. – Марину крайне нежелательно оставлять одну. И ее нельзя назвать самостоятельной. Дело в том, что она больна от рождения. У нее ДЦП – к счастью, в легкой форме. Плохо работает правая рука, и еще она подволакивает ногу. Но девочка очень умная, развитая, начитанная!

– Понятно, – остановил ее Гуров. – Давайте о любовнице и о квартире.

– Алексей сказал, что пока квартиру лучше сдавать и он сам все сделает. Никто не возражал, он же риелтор, ему просто все это устроить. Через какое-то время сообщил, что нашел клиента, что сам с ним связывается, и регулярно передавал деньги Марине. Нам и в голову не могло прийти, что там было на самом деле! Пока однажды мне не понадобилось туда съездить.

– Зачем?

– Там… У меня кое-какие вещи, – уклончиво ответила Водопьянова, и Гуров понял, что она лукавит. Видимо, к тому моменту даже она почувствовала что-то неладное и решила проверить.

– В общем, открыла мне молодая девица, в коротком халате, ноги голые… Мне как-то сразу это не понравилось. Да и вела себя вызывающе – так, словно это она там хозяйка! Я прошла в кухню – мамочка моя! Там все грязью заляпано, на полу мусор, посуды полная раковина! Сама девица невоспитанная, я даже не знаю, откуда она приехала и где училась! Такое впечатление, что школу не окончила! Я, конечно, стала ей выговаривать за грязь, а она, знаете, подбоченилась да как закричит на меня в ответ! Дескать, это квартира Алексея, которую он предоставил в полное ее распоряжение! И он полностью доволен тем, как она ее содержит, так что мои претензии ее не волнуют! Представляете? Я даже спорить с ней не стала, меня аж затрясло всю! Я вызвала такси и поехала домой. Едва дождалась прихода Алексея и с порога спросила, почему эта девица так себя ведет. Он обещал поговорить с ней, разобраться, но я чувствовала, что тут дело нечисто! Спросила его в лоб, кто она ему. Он, конечно, все отрицал, сказал, что просто клиентка, дочка какого-то его знакомого, но я не поверила в эту чушь! Я всех его знакомых знаю, и у них не могут быть такие дочки. Они все москвичи. – Маргарита Николаевна облизнула пересохшие губы и попросила налить ей еще колы. – В общем, я решила проследить за мужем и все увидела своими глазами! Он заехал за ней, и они вместе поехали в клуб. Он ее обнимал, она сидела рядом с ним на переднем сиденье. Мне этого было достаточно.

– И вы устроили скандал?

– Сначала хотела, – призналась Водопьянова, – но потом решила подумать. Понимаете, я стараюсь не действовать импульсивно. Мне нужно время, чтобы прийти в себя в подобных ситуациях. Я позвонила своей старшей сестре и поделилась с ней. Она мне тоже посоветовала молчать!

– Почему?

– А что я ему скажу? Убирайся вон, к своей этой? А он возьмет и уйдет! Ему под пятьдесят, самый возраст, когда бес в ребро! И детьми не удержишь, они уже взрослые. А если эта маленькая дрянь в него вцепилась из-за денег – а из-за чего еще! – то она только рада будет такому раскладу. И я должна так просто ей его отдать? Ну уж, нет! Мы прожили вместе двадцать лет. Двадцать! Это срок. Я предпочла ждать, когда он наиграется и одумается. Этот момент обязательно бы наступил, только нужно было время. Молодое тело, конечно, хорошо, только ведь надоедает. Да и он не молодеет, все эти постельные утехи постепенно сходят на нет.

– То есть вы избрали позицию так называемой мудрой жены, – с легкой иронией произнес Гуров, – которая знает об изменах мужа и молчит, терпеливо дожидаясь, чем все закончится.

– Можно сказать и так, – серьезно кивнула Водопьянова.

– Скажите, Маргарита Николаевна, – резко сменил полковник тему разговора, – а ваш муж оставил завещание?

– Да, оставил.