Как бы там ни было, но в пасмурную и дождливую пятницу Джессика, сходив в конюшню, поговорила с Сэнди и Адмиралом, накормила, немного позанималась с ними, а днем, набравшись смелости, вывела из гаража машину и поехала в соседний городок, над которым возвышался выстроенный на мысу величественный замок четырнадцатого века.

Да, город был красив, но Джессике почему-то захотелось поскорее вернуться обратно. Она пробыла в городке ровно столько, сколько понадобилось, чтобы выпить чашку чаю, купить почтовую открытку с местным видом и написать отцу о своем благополучном прибытии. И только когда Джесс задумалась, не отправить ли отцу письмо, то с содроганием поняла, что наконец-то обрела полную независимость.

Возвращаясь домой, она встретила Рене, женщины радушно поздоровались и приветливо улыбнулись друг другу. А поскольку Джессику весь день не оставляли мысли о Нетти, девушка подошла к телефону и набрала номер своих платных конюшен в Англии.

— Мэри? — спросила она, когда кто-то снял трубку.

— Она самая.

— Это Джессика Френсис. Я во Франции. Как там поживает моя Нетти?

— Лучше не бывает, — заверила Мэри. — Конечно, избаловалась до смерти и тоскует по своей мамочке, а все остальное замечательно.

Слова «тоскует по мамочке» больно резанули Джесс. Но шесть месяцев пройдут быстро, а если Нетти действительно скучает по хозяйке, то Джессика в любое время может съездить на несколько дней в Англию и полюбоваться на свою ненаглядную кобылу.

— Запиши на всякий случай мой телефон. Если понадобится, позвонишь, — попросила Джесс. Потом еще минуту-другую поболтала с подругой и повесила трубку, понимая, что съездить-то на пару дней в Англию повидаться с Нетти она может, но ни за что не возвратится в дом, который делила с отцом.

Поднявшись в свою комнату, Джесс начала переодеваться к обеду, продолжая думать об отношении к отцу и испытывая чувство освобождения. И вдруг стало ясно — с прошлым покончено навсегда. Пути назад нет. Теперь Джесс знала: что бы ни случилось, в свой старый дом она уже не вернется. Она осознала, что сама меняется в лучшую сторону. И ей новое состояние понравилось. Но тут в ее комнате зазвонил телефон.

Джессика с испугом уставилась на аппарат. Может, это опять Лилиан? Джессика сняла трубку.

— Алло, — сказала она, чувствуя, как образ положительной, уверенной в себе женщины рассыпается в прах.

— Джесс, вы имели хорошую неделю? — зазвучал приятный баритон.

У нее захватило дух.

— Ох… да, — заикаясь, ответила она.

— Ничто вас не беспокоило?

— Нет. Ничто. — Хотелось сказать что-нибудь солидное, соответствующее ее новой роли, но ничего не приходило в голову.

— С лошадьми все хорошо?

— Да. Да, конечно… — Слова не желали произноситься.

— Тогда не буду задерживать вас.

Ее мозги лихорадочно крутились.

— Вы приедете завтра? — торопливо спросила она.

Последовало молчание. Затем Шарль спросил:

— А вы желаете видеть меня? — И Джессика ужасно смутилась, словно просила его приехать.

— Нет, — резко ответила она. Какого черта ей понадобилось задавать этот дурацкий вопрос? Она мучительно боролась со смущением, не зная, как взять обратно свое отрывистое «нет», пока Шарль размышлял, стоит ли ему уезжать из Парижа.

Кажется, он решил, все же не стоит, и наконец ответил:

— Тогда, если у вас нет проблем, я буду оставаться в Париже.