|
Как было замечено выше (с. 31, 44), этот важный скачок в новое качество наметился уже в конце гомеровского периода, очевидно, не ранее VIII в. до н. э. Становление полиса могло идти разными путями в зависимости от местных условий и целого ряда привходящих обстоятельств. Состояние источников, к сожалению, таково, что составить сколько-нибудь полную и ясную картину Зтого процесса практически невозможно. Не подлежит сомнению, однако, что важнейшим из этих путей был так называемый «синойкизм», т. е. совместное поселение жителей нескольких деревень или первичных полисов, что практически одно и то же, в новом городском центре. Внутри полиса вожди влившихся в него общин образовывали правящую аристократическую элиту басилеев. Таково, на наш взгляд, наиболее рациональное объяснение давно уже смущающего историков факта множественности носителей этого титула в гомеровском полисе. Заметим кстати, что свидетельство Гомера подтверждается и другими, вне-эпическими источниками. Вспомним хотя бы «царей-дароядцев», алчность которых обличает в «Трудах и днях» (248, 261, 263) Гесиод (аналогичные мотивы не редкость и у Гомера). Коллегии басилеев фигурируют в некоторых достаточно древних эпиграфических памятниках, например, в законе Драконта о непредумышленном убийстве (Sylloge,3 111), также в законе Солона об амнистии (Plut. Solon, XIX), в древнейших законах Хиоса (SGDI, III, 5653), в одной из элейских ретр (Olympia V Inschr. Ν 2). Все эти факты объясняются обычно очень просто. Выдвигается предположение, что в какой-то неизвестный нам момент царский титул был узурпирован знатью и стал доступен практически любому аристократу. Гомеровские поэмы согласно этой гипотезе отражают некую переходную стадию политического развития, на которой еще неизжитая окончательно единоличная царская власть начинает постепенно уступать свое место растущему могуществу аристократии и одному настоящему царю противостоит множество так называемых «царей». При всей кажущейся ее самоочевидности эта догадка должна быть признана чисто умозрительной конструкцией, не находящей никакого подтверждения в источниках. Ни один античный автор не говорит прямо о присвоении знатью первоначально не принадлежавшего ей царского титула. Свидетельство же Гомера, как мы видели, может быть истолковано прямо противоположным образом.
Не лучше обстоит дело и с другой версией той же теории, согласно которой по мере упадка и ослабления царской власти первоначально единая царская αρχή постепенно распылялась: административные, военные, религиозные и всякие другие функции, входившие в ее состав, дробились между многочисленными магистратурами аристократического полиса. Суждения такого рода базируются главным образом на одном единственном фрагменте «Афинской политии» Аристотеля (fr. 3, 1), в котором говорится о замене царской власти в Афинах архонтатом. Предание, сохраненное Аристотелем, отличается грубым схематизмом, выдающим руку какого-то позднего доктринера, и, как нам кажется, не заслуживает того доверия, которым оно пользуется. Вообще теория упадка царской власти в ранней Греции теряет всякий смысл, если вспомнить, что представляла собой сама греческая басилейя в ее древнейшем варианте. Выше мы уже говорили, что власть басилеев после-миграционного периода была слишком слаба и ограничена в своих возможностях. По сути дела, ей просто неоткуда было падать. Правда, до нас дошли предания о свержении царских родов: Бакхиадов в Коринфе (Nic. Dam. fr. 58, ср.: Paus. II, 4,4); Басилидов в Эфесе (Suida. Πυθαγόρας); Нелеидов в Милете (Nic. Dam. fr. 54) и др. Ни в одной из этих легенд нет, однако, и намека на столкновение противоположных политических принципов: монархического и республиканского. Как правило, речь в них идет всего лишь о борьбе за власть внутри правящего рода, которая увенчивается свержением режима олигархии и установлением тирании. В этой связи уместно напомнить, что Фукидид в своем очерке ранней истории Греции помещает «отеческую царскую власть» (πατρική βασιλεία) непосредственно перед тиранией, как бы совершенно игнорируя разделяющий две эти формы государственного устройства — так принято думать в наше время — период олигархии или господства знати. |
