|
Чтобы не встречаться с ней, он нигде не бывал и, когда его вызывали к больному, он ехал на машине, даже если это было в двух шагах от дома. Нору Нивз это расстраивало, но она не подавала виду. Молодой человек был ей чересчур близок, чтобы она не понимала причин такого его поведения. Но она надеялась, что его вылечат время и работа.
Чем дольше Игэн заменял доктора, тем больше поражали его странные привычки его клиентуры. Во время приема мисс Этни О'Брайен, на которую была возложена обязанность по присмотру за состоянием росписей в церкви и которая пришла к нему с жалобой на боли в животе, когда он поднял ей платье, чтобы ощупать живот, старая дева завизжала с такой силой, что Нора Нивз бросилась в кабинет, решив, что произошло что-то страшное. Там она увидела покрасневшую до ушей дылду Этни и совершенно обескураженного Игэна. – Что у вас здесь случилось? Мисс О'Брайен, указуя на О'Мирея перстом обвинителя, с негодованием заявила: – Он хотел меня обесчестить! Нора недоверчиво посмотрела на своего любимца. – Не может быть, Игэн! – Это неправда, Нора! Этни вошла в раж. – И он еще врет! Ах, миссис Нивз, когда вы мне только что сказали, что племянник доктора Дулинга такой хороший врач, как и он сам, я, дура, вам поверила! Миссис Нивз! Как вы, такая уважаемая женщина, могли так меня обмануть!? В бессилии Игэн развел руками. – Она сошла с ума… Иначе не может быть, Нора, она действительно сошла с ума! – Он меня оскорбил! Нора Нивз, я потребую вашего свидетельства перед судом! Гувернантка слыла весьма рассудительной женщиной, когда не злоупотребляла виски. В этот день ей представился случай это доказать. Она усадила мисс О'Брайен. – Послушайте, Этни, давайте все втроем перестанем говорить глупости… Я уже давно вас знаю, чтобы подтвердить, насколько вы достойная женщина и насколько весь Бойль вас уважает… Старая дева важно надулась. – Я тоже вас считаю порядочной и безупречной женщиной, Нора Нивз… – Насколько вам известно, я сама воспитывала Игэна О'Мирея. И никогда не замечала за ним грубых манер! – И все же, этот распутник не побоялся потребовать, чтобы я подняла платье!… – Господи! А для чего? Мисс О'Брайен стыдливо опустила глаза. – Я хотела бы, чтобы мне не задавали таких вопросов… О'Мирей, в отчаянии, вмешался в разговор: – Я сам отвечу на ваш вопрос, Нора! Я действительно попросил эту девицу снять или приподнять платье, потому что она жаловалась на боль в животе! Обозленная, Этни воскликнула: – Ну и что? Разве это повод, чтобы приказывать мне раздеваться, как шлюхе? – Будьте же благоразумны, ведь это действительно достаточный повод! Как же я мог бы вас ощупать в одежде? – Слышите, миссис Нивз? Нет, вы слышите? Разве это не бесстыдство? Стоило ли мне доживать до таких лет, чтобы со мной так обращался молодой человек, которому я могу годиться едва ли не в матери! Почему же вы набросились именно на меня, маньяк вы бесстыжий!? Вместо ответа О'Мирей схватил со стола стеклянную мензурку и изо всех сил швырнул ее об пол, и она разлетелась на мелкие осколки. Эта своеобразная реакция, доведенного до крайнего раздражения Игэна, заставила всех замолчать. Появился дядя Оуэн в комнатном халате. Он весело заметил: – Скажите, Игэн, разве можно отдохнуть во время ваших консультаций! О! И вы здесь, Нора? Что случилось? Его ввели в курс дела. Выслушав обе стороны, он незаметно подал Игэну знак молчать и изрек: – Мисс О'Брайен, не нужно обижаться на моего племянника. |
