|
– Опроси свидетелей во дворе. Узнаешь точное время смерти этого юсовца, а заодно наверняка найдешь зацепку по машине, на которой приехал ночной стрелок. – Наверняка все спали без задних ног… – уныло махнул рукой Владислав Петрович. – Да? А ты когда-нибудь слышал выстрел из оружия почти тринадцать миллиметров калибром? Он запросто поднимет на ноги еще не остывшего покойника, не то что мирного горожанина с постели. Могу сказать наверняка, что нынешним утром в этом дворе проснулись все. А кто не спал, обязательно подбежал к окну. – Может, и так… – кивнул следователь. – Вот я и говорю, что кто-то мог увидеть машину. Какая-никакая, а все же зацепка. Заодно и на часы кто-то взглянул. Звони в полк, пусть присылают сержантов с блокнотиками. Человек двадцать за три часа справятся. – Должны, – ответил Владислав Петрович, открывая заднюю дверь машины. – Ты уверен, что они не пришли пешком? Ты ведь наверняка, шельмец, оставил что-то напоследок, причем самое интересное. А ну колись! – Хе… – усмехнулся Фролов. – Хорошо ты меня изучил. Ладно, получай довесочек. Стреляли точно из «Рыси», там на кромке трубы очень характерные насечки от сошки с крюками, а такая только там и стоит. Она тяжелая, как гроб собственной матери, и большая. Таскать ее по городу я бы не стал, значит, на чем-то привезли. Гильзу можете не искать, у этой винтовки нет инжектора, отстрелянная гильза вытягивается вместе с затвором, вынимается из него и только потом, уже с новым патроном, затвор вставляется обратно. Перезарядить «Рысь» – целое дело, нужно от четырех до шести секунд. Но поскольку выстрел был лишь один, гильза лежит у стрелка дома. Они вернулись к вонзившейся в землю крышке, и Фролов открыл чемодан. На белый свет показалась резиновая груша и несколько листов специальной липкой ленты для снятия отпечатков пальцев. Эксперт деловито обдул крышку от выварки красящим порошком из груши, посмотрел с одной стороны, потом с другой. – Пальцев до чертика… – почесал он макушку. – Непонятно, какие брать. Если все, то не хватит ленты, крышка вся залапанная. – Ладно. – Владислав Петрович не любил лишней ответственности. – Бери ее аккуратно и ложи в багажник, пусть в ЭКО разбираются. Иди, иди, я чемодан заберу. Заодно забегу к кассирше в баню, скажу, что мы уехали, и один вопросик задам. – Какой? – удивился Фролов. – Есть ли у них в бане ночной сторож. Может, и не надо никого из полка вызывать. Один такой свидетель стоит десятка. – Верю, – ответил на незаданный вопрос Саша. Выпуск новостей по радио еще не кончился, диктор-мужчина равнодушно рассказывал о том, что московским диггерам-спелеологам наконец-то удалось найти в запрошенных штольнях легендарную библиотеку Ивана Грозного, способную, по его словам, перевернуть все современные представления об истории. Вариация четвертая 14 ИЮНЯ. ЗЕЛЕНАЯ ПАПКА Отпустив Сашу Фролова, Владислав Петрович решил уделить внимание пухлой зеленой папке. Он выключил глухо урчавший кондиционер, отпер сейф, и добытый утром трофей шлепнулся в кучу бумаг на столе. Списки «Миссии надежды» выглядели скорее как досье: анкетные данные, количество посещений, степень усвоения материала. И фотографии. Неизвестный фотограф умело схватывал довольные лица, нескрываемое любопытство и интерес на занятиях, подчеркнутую покорность душ на проповедях. К каждой фамилии – три-четыре фото. |
