Луис Ламур. Расхитители прииска
ЭЛАЙ ПАТТЕРСОН 1811 — 1876
Ошибки нет, но как, во имя всего святого, как старина Элай, такой миролюбивый человек, мог закончить свои дни на Бут-Хилл, на кладбище, где первые переселенцы хоронили погибших в стычках и перестрелках бандитов? Элай Паттерсон, убежденный квакер, который никогда не брал в руки оружие и не одобрял тех, кто поступал иначе, вдруг поднял револьвер и стал стрелять? Однако он убит и похоронен среди таких же жертв ножа и пули. Пламя задрожало, и погасшая спичка зашипела, упав на мокрую землю. — Кто угодно, только не он, — вслух произнес Шевлин. — Кто угодно, только не старина Элай. Неожиданно за спиной послышалось хлюпанье чьих-то шагов по лужам, и через мгновение из тьмы раздался голос: — Сыровато сегодня, не правда ли? Майк медленно поднялся на ноги, порадовавшись про себя, что плащ расстегнут и до револьвера легко дотянуться. В Рафтер-Кроссинге врагов ему не надо искать, а вот на друзей рассчитывать не приходится. Он не спеша обернулся, стараясь, чтобы его действия не были неправильно истолкованы. Сквозь дождь и кромешный мрак едва маячила квадратная фигура крепко сложенного человека. Сверкнула молния, выхватив из темноты резкие контуры могильных крестов. На мгновение она осветила раскисшую, залитую водой землю, тусклым отблеском полоснула по камню, но не позволила разглядеть черты широкого лица стоявшего перед ним человека. Высоко поднятый воротник плаща Шевлина и опущенные вниз поля его черной шляпы дали его собеседнику рассмотреть и того меньше. — Тренируешься в охоте на людей? — спросил Майк. — Слишком дождливая сегодня ночь, чтобы гулять по Бут-Хилл. — Я хоронил здесь людей, когда погода была и похуже. Если придется, похороню еще. — Так значит, я прав. Ты не приезжий. — В голосе собеседника прозвучало удовлетворение. Молния снова залила мертвенным светом всю округу. И тут Майк заметил, как на груди незнакомца сверкнула звезда, и сразу прикусил язык. Это не старый болтун шериф Мак-Коун и не кто-либо другой, кого он мог помнить по прежним временам. Желая избежать неприятностей, он спокойно сказал: — Да, я бывал здесь раньше, если ты это имеешь в виду. Человек со звездой слегка изменил позу. — Ты не Рэй Холлистер? — Если ты не знаешь Рэя Холлистера, — ответил Шевлин, — значит, ты тут недавно. — Два года. Он уехал до того, как я появился. У Шевлина возникло неприятное чувство. Назовись он Рэем Холлистером, и шериф непременно убил бы его. Дождь заливал покрытый могилами холм, ветер завывал в кронах деревьев. Справа мерцали огни города — их стало гораздо больше, чем прежде. За городом виднелись похожие на виселицы вышки и сбившиеся в кучу наземные строения рудника, освещенные для ночной смены. — Здесь слишком сыро, чтобы вести беседу, — заметил Шевлин, — тебе не кажется? — Ты разглядывал могилу Паттерсона. Его убили в перестрелке два года назад. В душе Майка на мгновение вспыхнула ярость. — Кто бы тебе ни сказал это, — произнес он со злостью, — он солгал. — Значит, следователь солгал, и Мэйсон солгал, и Гиб Джентри… — Кто его убил? — Джентри, при самообороне. Мэйсон свидетель. У Паттерсона все еще был в руке револьвер, когда Подошли остальные. Неожиданно до Шевлина дошло, что нынешней ночью ему едва ли предложат где-нибудь поесть или выпить. Дождь барабанил в окна домов, там внизу, в городе. В окна, за которыми было тепло и сухо, но где его могут опознать еще до того, как он выяснит то, ради чего проделал столь долгий путь. |
