К великому огорчению Гросвенфа, поднялось лишь около пятидесяти рук. Поколебавшись, Мортон продолжил голосование.

– Поднимите руки все, кто против.

На этот раз было поднято немногим более дюжины рук. Мортон посмотрел на человека в первом ряду и осведомился:

– Вы не голосовали ни разу. В чем дело?

– Я соблюдал нейтралитет, так как не знаю, за я или против. Я недостаточно в этом разбираюсь.

– А вы? – спросил Мортон другого человека.

– Как насчет вторичной радиации? – ответил тот вопросом на вопрос. – Кто может нам это сказать?

На его вопрос ответил капитан Лич:

– Ее мы блокируем. Мы изолируем все зоны. – Он повернулся к Мортону. – Директор, я не понимаю, к чему все эти отсрочки. Голосование было пятьдесят на четырнадцать в пользу мистера Гросвенфа. Поскольку мои полномочия по отношению к ученым определены, я рассматриваю это голосование как решающее.

Как показалось присутствующим, Мортон был неприятно поражен.

– Но, – запротестовал он, – воздержались около половины находящихся здесь и даже больше.

Тон капитана Лича был строго официален.

– Это их право. От взрослых людей принято ожидать, что они знают, чего хотят. Сама идея демократии базируется на этом предположении. Учитывая все это, я приказываю начать операцию немедленно!

Поколебавшись, Мортон нерешительно проговорил:

– Хорошо! Джентльмены, я тоже даю свое согласие. Думаю, что нам пора вплотную перейти к делу. Установка атомных газометов займет некоторое время, так что давайте пока энергизируем седьмой и девятый этажи. Насколько я понимаю, мы можем успешно объединить оба плана и оставить потом любой из них в зависимости от того, как будут развиваться события.

– А вот это, – с явным облегчением заявил один из присутствующих, – имеет смысл.

Предложение, казалось, имело смысл для большинства. С лиц исчезло выражение напряженности. Кто‑то рассмеялся, и все зашевелились и заговорили. Гросвенф повернулся к Мортону и улыбнулся:

– Это было гениальное завершение собрания. Ограниченность подобной энергизации весьма смущала меня, и я не подумал о возможном компромиссе.

Лицо Мортона оставалось серьезным.

– Я держал это в резерве, – признался он. – Имея дело с людьми, я заметил, что обычно речь идет не только о разрешении проблемы, но и о снятии напряженности среди тех, кто ее разрешает, – он пожал плечами. – Есть опасность, есть тяжелая работа – нужна разрядка в любой мыслимой форме. Что ж, молодой человек, желаю удачи. Надеюсь, вы выкарабкаетесь из этой опасной ситуации.

Они пожали друг другу руки, и Гросвенф поинтересовался:

– Сколько времени займет установка атомных пушек?

– Около часа, может, чуть больше. Тем временем мы установим дополнительные вибраторы для своей защиты…

Новое появление людей заставило икстля быстро подняться к седьмому уровню. В течение нескольких минут он находился в состоянии, которое позволяло ему проходить сквозь толщу стен и полов. Дважды его замечали и направляли на него пистолеты, отличавшиеся по своему воздействию от тех, с которыми он познакомился ранее. Пучок лучей задел его ногу. Горячая волна, вызванная вибрацией молекулярного смещения, заставила его споткнуться. Нога вернулась в нормальное состояние менее чем за секунду, но он понял, что и его тело чувствительно к воздействию этих мощных переносных установок.

И все же это его не насторожило. Быстрота, хитрость, осторожность, использование любой возможности появиться и исчезнуть – все это сведет на нет эффективность нового оружия.