Магни стал дедом. Это событие должно было подарить ему повод для радости. Его дочь должна была находиться рядом с ним, здесь, в Стальгорне, а его внук – сидеть у него на коленях. Андуин даже не знал, родился у Мойры мальчик или девочка, и не собирался спрашивать об этом у Магни. Увы, и его собственное дитя, и внук стали для Магни чужими. Сам король дворфов продолжал твердо верить в то, что они до сих пор оставались во власти темного заклятия, наложенного давно гниющим в могиле императором.

Налет печали быстро исчез, и Магни снова улыбнулся, хотя в его глазах уже не блестели прежние задорные искорки.

– Помни, ужин ровно в восемь. Чур, не опаздывать. Завтра утром, как проснешься, пойдешь тренироваться вместе с Эйрин.

Андуин удивился. Сражаться? Он слегка сник. Андуин подумал, что ему следовало ожидать чего-то подобного от своего отца. Что ж, по крайней мере, Эйрин казалась неплохой компанией, и у него должно было остаться достаточно времени, чтобы посидеть в библиотеке и разузнать побольше о Лиге исследователей.

– Хорошо, дядюшка, – Андуин улыбнулся дворфу и с радостью увидел, как напряжение на лице Магни немного отступило. Дворф кивнул, похлопал Андуина по руке, развернулся и зашагал обратно к Высокому трону. Андуин посмотрел ему вслед, а затем повернулся к Эйрин.

– Так, значит, мои слуги уже устроились?

– Ну да, давно уж как.

Он широко улыбнулся.

– Тогда я пошел в библиотеку!

– Снова лежишь, Львенок? – послышалось неодобрительное цоканье. – Уже третий раз подряд.

Андуин поднял руку – каждая мышца в ней заныла от усилия – и ухватился за маленькую, но сильную руку Эйрин. Она подняла его на ноги, словно юноша вовсе ничего не весил. Его левая рука, к которой все еще был пристегнут ремнями щит, повисла вдоль туловища. Меч принца валялся на полу как минимум в двух метрах. Вздохнув, Андуин поплелся туда, чтобы поднять оружие. Он до боли крепко обхватил рукоять меча и с большим усилием оторвал его от земли.

Голубые глаза Эйрин скользнули по щиту, и она многозначительно подняла брови. Щит все еще был опущен.

– Я, эм… не могу его поднять, – признался Андуин, чувствуя, как щеки заливает краска.

На мгновение Эйрин, казалось, рассердилась, но затем весело улыбнулась.

– Ничего страшного, Львенок. Сегодня мы только проверяли тебя на прочность и смотрели, что ты умеешь. Ты с нами тут надолго. Когда отправим тебя обратно к отцу, ты уже будешь закален даже по дворфийским меркам!

Она начала называть его «Львенком» прошлым вечером, когда они вместе прогуливались по Стальгорну, и Андуин был не против такого обращения. Он понимал, что этими словами Эйрин хотела приободрить его, но вместо этого юноша внутренне поморщился.

Андуин знал, что отец считал его непригодным для ратного дела. Что одна из причин, по которой Вариан отправил его сюда, – надежда, что дворфы «закалят» его и «превратят в мужчину». Андуин с болью – теперь уже в буквальном смысле – осознавал, что он и правда для всего этого не годится. Принц хорошо стрелял из лука и метал ножи, потому что у него был острый глаз и твердая рука. Но когда доходило до оружия потяжелее, юноша не мог с ним справиться из-за хрупкого телосложения.

Но дело было не только в этом.