– Я просто… Я просто соскучился по Свету.

Старый дворф ласково улыбнулся, и в этот раз его голос прозвучал мягко и серьезно, хотя и не менее радостно:

– Он всегда рядом, парень. Мы несем его в себе. Но верно и то, что мы подпитываем свою душу, когда оказываемся в особом месте в обществе других верующих. Мы рады тебе здесь в любое время, Андуин Ринн.

Вот так просто, без титула. Андуин знал, что перед лицом Света он ему и не нужен. Знал это и Рохан. Юноша вспомнил, как однажды отец, уже вернувшись домой, признался ему, что если бы не Андуин и не люди Штормграда, которые надеялись на своего короля, Вариан был бы рад остаться Ло’Гошем и сражаться на арене. Это было несложное, понятное – хоть короткое и жестокое – существование, лишенное всех сложностей королевской жизни.

Поднимаясь наверх к помещениям потише по изогнутой лестнице, которую укрывал мягкий голубой свет, тут и там приумноженный оранжевыми отблесками светильников, Андуин, наконец, понял желание своего отца. Конечно, принц не хотел ни жестокости арены, ни ежедневной угрозы внезапной смерти. Его отец мог желать битвы, но сам мальчик хотел другого. Нет, Андуин всем сердцем жаждал того, что от него всегда ускользало – спокойствия. Возможности тихо сидеть в раздумьях, учиться, помогать людям.

Мимо, ласково улыбаясь, прошла жрица. Ее лицо выражало умиротворение.

Андуин вздохнул. У него было иное предназначение. Он родился принцем, а не жрецом, и, без сомнения, его судьба уготовила ему больше войн, больше насилия. Она требовала от него политиканства и изворотливости.

Но в тот миг, там, в Зале Тайн, Андуин Ринн – без титула – тихо сидел и думал не о своем отце, не о Тралле, и даже не о Джайне, а о мире, где каждый мог войти в любой город, и его бы приняли там с распростертыми объятиями.

В своих снах он мог видеть. Он стоял, но под его ногами ничего не было. Его окружало лишь черное как смоль небо и звезды. Они сияли над его головой и под ногами. Дрек’Тару являлись образы духов Земли, Воздуха, Огня, Воды. Все они были рассержены, недовольны, все гневались на него. Они тянулись к нему с мольбами, но как только Дрек’Тар повернулся к ним, открыл свое сердце и попытался понять – они тут же оттолкнули его, причем настолько яростно, что орк пошатнулся. Будь эти духи детьми, они бы заплакали.

Вода бушевала вокруг Дрек’Тара, поднятая Воздухом, который проявил себя в ветре. Неистовые и жестокие бури подхватывали корабли и ломали их, словно детские игрушки. Кэрн и мальчишка Грома плыли на таком корабле… Нет… Нет, это был Тралл… А затем уже не имело значения, кто находился на том корабле, ибо море разбило его в щепки.

Затем пришел черед Огня. Его искры нападали на Дрек’Тара, как птицы, охраняющие гнездо. Орк оказался бессилен перед их натиском. Он закричал, когда его одежда загорелась. Старый шаман отчаянно пытался сбить огонь руками, но тот отказывался гаснуть.

Когда казалось, что Дрек’Тар сейчас погибнет в Огне, тот внезапно потух. Орк остался цел и невредим. Он тяжело дышал и дрожал. Время шло. Ничего не происходило, но видение продолжалось.

И тогда Дрек’Тар почувствовал дрожь под своими ногами. Каким-то образом он понял, что и Воздух, и Вода, и Огонь уже сообщили о своих страданиях. Возможно, потом они скажут что-то еще, но Дрек’Тар точно знал, что скоро плачущая Земля, колеблющаяся под его ногами, задрожит наяву. Старого орка охватил ужас перед грядущим. В его сознании пронеслись образы: заснеженное место и место, окруженное лесами…

Дрек’Тар закричал и резко сел, распахнув глаза, которые, к счастью, снова видели лишь тьму. Потянувшись, он, как и всегда, нащупал руки Палкара.

– Что случилось, Великий Отец? – спросил молодой орк.