Андуин кивнул.

– А еще у меня крепкая спина, хоть я и не дворф, – добавил он. – Я слышал, кто-то оказался под завалами.

– Да, – кивнул жрец. – Но крепких ребят у нас хватает, а вот лекарей маловато. Эйрин, милая, ступай, помоги другим. А я чем-нибудь займу нашего мальчика.

– Хорошо, – легко согласилась Эйрин. – Давайте-ка вытащим этих ребят из-под завалов на свежий воздух!

Следующие несколько часов Андуин действительно работал без передышки. Из-под завалов вытаскивали все больше и больше жертв землетрясения. Рохан исцелял тех, чьи травмы были наиболее тяжелыми, отправляя всех с незначительными ранениями к Андуину. Юноша промывал и бинтовал раны, улыбался и успокаивал пострадавших и в какой-то момент поймал на себе одобрительный взгляд Рохана.

Работая, он думал о своем отце. Вариан был воином. Андуин же знал, что ратное дело – не его призвание. Сражаясь и думая о том, чтобы нанести кому-то вред, принц Штормграда никогда не ощущал себя так, как сейчас, когда он делал что-то, дабы облегчить чью-то боль, а не причинить ее. Ему нравилось помогать другим, а не вредить им. О, война порой бывала страшной и жестокой необходимостью, как, например, в Нордсколе, но Андуин чувствовал сердцем, что всегда будет желать мира и стремиться к нему. Даже здесь и сейчас вред, причиненный природой, был ужасен. Андуину не хотелось и думать о том, как бы он себя ощущал, если бы оказывал помощь раненым в бою, а не пострадавшим от случайно упавших камней.

Кто-то поставил на огонь котел и наполнил его снегом. Получившаяся вода была горячей и чистой. Андуин добавил в чан несколько листочков мироцвета, налил немного целебного зелья в кружку с водой, а затем передал кружку молодой гномке-матери. Сначала она дала отпить двум своим детям – грудному младенцу и уже самостоятельно ходящему малышу – а затем выпила сама.

– Вы очень добры, сэр, – произнесла она. – Спасибо.

– Рад помочь, – улыбнулся принц, поглаживая малыша по крохотной головке. Он повернулся к ворчливому дворфу средних лет, который спорил с другим целителем. Жрица, приезжая ночная эльфийка, промакивала на лбу у дворфа порез, который не переставал кровоточить.

– Да в порядке я, чтоб тебя! Иди лучше помоги тем, кто действительно ранен, или я сейчас тебе самой нос разобью!

– Сэр, пожалуйста, сидите спокойно…

– Хватит тратить свои драгоценные целительские способности на маленький порез! – взревел гном. – Почему бы тебе…

Земля снова задрожала. В этот раз Андуину показалось, что он стоит не на громадном мурлыкающем существе, а пытается удержаться на отчаянно брыкающейся лошади. Юноша потерял равновесие, упал и ударился о мерзлую землю. Та продолжала рокотать под ним, на этот раз зло и угрожающе. Андуин закрыл голову руками и затаил дыхание, ожидая, когда все закончится. Вокруг него слышались пронзительные испуганные крики, тяжелый грохот и треск. Закрыв глаза, Андуин боролся с первобытным ужасом и молился Свету. Он этого совсем не ожидал. Мальчик отлично перенес первое землетрясение, но сейчас, казалось, рассудок покинул его. Он вдруг понял, что к какофонии криков присоединился и его собственный голос.

Что-то теплое и умиротворяющее прикоснулось к нему, и Андуин почувствовал знакомое присутствие Света. Сдавливавший грудь страх отступил, и он снова смог дышать. Земля под ним все еще вздрагивала, но он уже был в состоянии не только трезво мыслить, но и взять под контроль эмоции, а не позволять им контролировать себя. Другие тоже, казалось, успокоились, и жуткие крики больше не смешивались с грохотом дрожавшей земли.

Казалось, что землетрясение продолжалось вечно, но, наконец, толчки прекратились.