К счастью, я смотрела на Карвила сверху, поэтому скромность пострадала не сильно. Зато начался мандраж — я находилась слишком близко к источнику опасности и при этом оценить степень собственной маскировки не могла. Пока Карвил стоял и тупил, огляделась в поисках пути отступления, но такого не нашлось, и я меленько задрожала — блин, вот же засада!

Ну, а оборотень, справившись с новым приступом чихания, сунул пальцы в рот и свистнул. Через пару минут к Карвилу присоединились вчерашние сообщники — и рыжий бугай с зоофилическими наклонностями, и тощий брюнет, и лысый коротышка.

— Карвил, что тут… — начал было кто-то из них.

Сказал и был сражен всё тем же вонючим соусом. Наблюдая, как эти обидчики невинных чудовищ чихают, я испытала праведное ликование — так им! Будут знать!

А ещё эта их неспособность справиться с собственными рецепторами давала отличный шанс улизнуть, и я вновь принялась оглядываться, выискивая путь к свободе. Только северный зверёк, посетивший меня сегодня, оказался чуть толще, чем думалось…

— Что у вас происходит? — перекрикивая общий чих, спросил кто-то.

Я взглянула в ту сторону и скривилась — Жёлтая туника, он же Ларрэйн Таольди собственной персоной. Так, а кто это за его спиной маячит? Неужели Капюшон?

Стало грустно — ведь чем больше народа, тем больше риск быть замеченной. А потом я, наоборот, порадовалась и мысленно потёрла ручки — сейчас и эти свою порцию чудодейственного соуса получат! Только субъект в плаще чихать отказался и поступил в высшей степени вероломно — на его ладони вспыхнул мерцающий шарик, а через секунду шкурка оказалась укрыта магическим куполом. Резь в глазах, которая и до меня докатывалась, сразу прошла.

— Фух, — сказал Карвил рокочуще. — Благодарю.

— Что здесь произошло? — спросил Капюшон.

Мишка шумно глотнул чистого воздуха и принялся рассказывать. А я снова пожалела, что листок со списком остался в каморке — как только этот медведь недобитый меня ни обзывал!

— И вот иду я, а эта страхочудища навстречу… Глазища — во! Когтища — во! А морда такая мерзкая, такая ехидная, точно гадость замышляет…

Дальше был пересказ наших коротких догонялок и тыкание в распластанную на полу шкуру. И резюме:

— Вот! Оно! То есть она.

Ой, спасибо, что в балкон, с которого я якобы свалилась, не ткнул!

— Мм-м… — глубокомысленно отозвался Капюшон.

Ларрэйн же приблизился к куполу и, присев на корточки, начал разглядывать «кровавую» инсталляцию.

— Я так понимаю, она соус спёрла? — выдал рыжий.

— Да, запах этого соуса ни с чем не спутаешь, — скривился лысый.

— Но зачем он ей понадобился?

Пауза, а потом вывод ушастого:

— Чтобы карвиловскую колбасу доесть. Вон, посмотрите, хвостик из пасти торчит.

Собравшиеся посмотрели. Дружно склонились над «трупом». Потом оборотень некрасиво выругался, не оценив мои вкусы — мол, как можно смешивать такую замечательную колбасу и эту вонючую дрянь?

Висящая под балконом, я не выдержала и показала оборотню язык — тоже мне гурман нашёлся.

А в следующий миг прозвучал самый стрёмный из всех вопросов, и задал его лысый:

— Хм… Это точно она?

Неприятно, однако Карвил задумался. По настоящей шкурке сразу побежал холодок — вдруг кто-то из них всё-таки сообразит? Вдруг заметят, что на меня эта инсталляция похожа лишь отдалённо, и догадаются, что вонь соуса призвана скрыть настоящий запах шкуры. Ведь сама-то я ничем не пахну, а этот забытый кем-то охотничий трофей отчётливо пованивает тухлятиной.