Я медленно киваю, игнорируя ноющее чувство в животе, когда я говорю.

— Я клянусь ничего не делать в стиле Ли.

Мерендсен следит за мной, не доверяя моим колебаниями. Но затем он кивает и откидывается назад.

— Я буду там, как только смогу.

Монитор становится черным, мигая белым текстом: «СЕАНС ЗАВЕРШЕН». Я нажимаю на клавиатуру, и все, бесшумно скрываясь, обратно складывается в стол. Как будто ничего не случилось.

Я стараюсь не думать о том, что бы сказал Флинн, если бы узнал, что я только что сделала. Утром я оставлю ему сообщение в «Молли». Мне нечего ему сказать, за исключением того, что скоро у меня будет прогресс в делах. Этого будет недостаточно. Этого никогда не будет достаточно, и я представляю его горе, его разочарование, его ненависть ко мне и к моему миру.

Я знаю, что он не получит мое сообщение, я знаю, что он в бегах, и эта база — последнее место, куда он вернется. Но оставить сообщение — это, так или иначе, утешение. Надежда. Знак, что я не сдалась. Что, если он вернется…

Но он ушел. Я одна.

— Xiao jie, mei kan jian ni lai guo zher.

Голос вмиг останавливает ее — прошло много лет с тех пор, как кто-то обращался к ней на языке ее матери. Она поворачивается, чтобы увидеть огромного, пугающего человека-гору, покрытого татуировками, стоящего за стойкой. Это ее первый выходной с тех пор, как ее перевели, и теперь она хочет вернуться в казармы.

— Извини, — отвечает девушка автоматически. — Я не говорю на мандаринском. — Это не ложь. Она не говорила на нем со времени смерти своих родителей.

— Правильно, — отвечает бармен, дружелюбно улыбаясь, но все понимая, будто он может читать ее мысли. — Ну, я Молли. Добро пожаловать на Эйвон.

Девушка не может перестать смотреть на него, слишком смущенная тем, как странно его дружелюбный голос сочетается с татуировками и горой мышц.

Он смеется, как будто привык, что люди недооценивают его. На мгновение он немного похож на ее отца, хотя у них нет ничего общего.

— У всех нас есть прошлое, — говорит он, поднимая руку и указывая на татуировки, которые, похоже, меняются и меняются, когда она смотрит на них. — Но здесь ты можешь выбрать то, чего придерживаться.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ФЛИНН

ЗА ПОСЛЕДНИЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ патрули утроились, и поэтому я прятался на ничейной территории, подозревая, что каждому была выдана фотография мятежника, который похитил Ли Чейз в «Молли Мэлоун».

Что они не знают, так это то, что рано или поздно Макбрайд с фианной нанесут ответный удар в ответ на резню Джубили — акт войны, о котором военные даже не подозревают — и когда это произойдет, охота на меня будет наименьшим из их приоритетов.

Я осторожно перемещался, особо никогда не приближаясь близко к периметру базы и в тоже время никогда от него далеко не отдаляясь. Военная база похожа на приземистую, острую громадину, припавшую к ногам перед горизонтом Эйвона — Эйвона — мира мягко изогнутых водных путей и медленно движущихся островков водорослей. На его туманном фоне типовые дома, в виде прямых углов, сделанные из ржавого металла и пластины, неестественны. База всегда мне представлялась нуждающимся в удалении нарывом, полным кровавой слякоти с топающими по ней ногами. Когда я был маленьким, мне представлялось, что однажды нарыв вскроется, и под ним снова окажется блестящий, новый и исцеленный Эйвон.

Я держусь в отдалении, прежде чем нахожу место возле твердой земли, чтобы скрыть свою лодку. Через полчаса я проскальзываю между двумя зданиями на окраине города, избегая взглядов караульных солдат.

На записи с камер наблюдения поблизости от Дэвина Куинна перед взрывом была девушка.