— Вам нравится?

— Да, оно... очень. Я хотел сказать, что сражен. Наповал. И у него такой... миленький цвет.

— Спасибо, мистер Скотт.

— Может, просто Шелл, а? Без церемоний?

— Замечательно. — Джун улыбнулась. — Давайте оставим условности.

— Давайте.

Она-то уж точно условности ни в грош не ставила. Попадись нам коп построже, и ее просто арестуют. Платьице-то, несомненно, призвано смущать общественное спокойствие, и какой-нибудь туповатый страж порядка вполне мог предъявить Джун обвинение в ношении недозволенного вида оружия — к тому же без кобуры. То есть в злоумышленном нападении с использованием в качестве оружия собственного тела. Я тряхнул головой, стараясь выбраться из плена разыгравшегося воображения, и не смог.

— Ну и что дальше? — спросила Джун.

— Могу предложить...

— Шелл, давай поедем куда-нибудь, а?

— Хорошо... Куда угодно...

— Мы можем где-нибудь выпить? А то я слегка нервничаю.

— Я и сам не в своей тарелке. Выпить было бы неплохо. У меня на примете есть клевое местечко...

— Может, поедем к «Знойной красотке»? Тебе там должно понравиться.

— Мне?!

— Значит, ты уже бывал?..

— Да таких хоть пруд пруди...

— По-моему, в городе только одна забегаловка с таким названием, разве нет? Маленький бар на Вестерн?

— Ты это о чем, черт возьми?

— О маленьком баре на Вестерн, Шелл. Там подают лучший в городе коктейль «Джимлит». Но если хочешь, можем поискать что-нибудь еще.

— Нет, сгодится и «Красотка». — Все еще слегка сбитый с толку, я после ее объяснений вспомнил этот бар. В те времена, когда большинство битников еще не повымирало от чесотки или не покончило жизнь самоубийством, погребок считался местом их сходок. Ну а теперь, если не ошибаюсь, бар перекрасили, подновили, вытравили из него блох и прочую мелкую нечисть, и вместо воплей шизанутых поэтов там играл латиноамериканский танцевальный оркестр. — Ладно, поехали к «Знойной красотке».

Сощурив голубые глаза (кокетничает?), Джун пристально посмотрела на меня и лихо подняла свой бокал:

— За наши счастливые дни.

— И ночи?

— Гм... Согласна.

Пока мы не спеша потягивали выпивку, Джун еще раз пересказала мне то, что сообщила по телефону. По ее словам, она сняла трубку, чтобы вызвать такси, и услышала разговор двух мужчин. К тому времени Джун уже знала, как меня зовут, поэтому, когда произнесли мое имя, решила дослушать до конца.

— Они обсуждали, как тебя убить, точнее — взорвать.

— Очень оригинально. И как же они собирались это осуществить?

— Они совещались, на какое время назначить операцию. И тот — назову его «первый» — сказал, что самое подходящее — где-то час. Если тебя не будет дома, один из них проберется к тебе в комнату и подложит под кровать футбольный мяч. Сначала я подумала, что тебя хотят разыграть, но потом тот, «первый», со смешком уточнил, что, когда ты плюхнешься на кровать, тебя сразу же разнесет на клочки. Тут я догадалась, что дела плохи, тебе приготовлен не мяч, а бомба.

— Да. Похоже на правду. — На жаргоне этих ублюдков «футбольный мяч» означает гранату или бомбу.

— Тот, «первый», сказал, что позвонит тебе или попросит кого-нибудь позвонить, чтобы, если ты вдруг окажешься дома, под благовидным предлогом выманить тебя.