— Джо Черри не мог пойти на столь очевидную глупость — а я уверен, это его рук дело. Давай лучше вернемся к пуле. Она бесспорно моя. Но ведь ее можно было перезарядить в другую гильзу, а потом выстрелить в человека. Годится? А затем идентифицировать ее, как выпущенную из моего кольта, что указывало бы на меня как на убийцу, а?

— Постой-ка. Ведь они могли получить твою пулю, не чистенькую, а с отчетливыми следами нарезки ствола, проделав то же самое, что и мы вчера — то есть выстрелив в резервуар с водой. Но отметины, черт побери, наверняка бы исказились, если перезаряженной пулей стрелять из другого оружия. И это даже не эксперту легко увидеть под микроскопом.

— Конечно, если стрелять из другого кольта 38-го калибра специальной модели с таким же нарезным стволом. А если использовать пушку большего калибра или, скажем, гладкоствольное оружие? Пулю из моего револьвера вполне можно перезарядить при помощи, скажем, манжеты в гильзу 45-го калибра. Это придаст ей значительную начальную скорость, что позволит преодолеть рассеивание в стволе большего калибра и сохранить убойную силу, достаточную, чтобы буйвола сразить наповал.

Сэмсон неторопливо пошевелил мозгами и согласился:

— Звучит чертовски убедительно, Шелл. Только, насколько помню, в нашей практике не зафиксировано подобных случаев.

— Не было на твоей памяти — не значит, что вообще не было, — возразил я.

Сэмсон фыркнул, довольный, но соглашаться с моими доводами не торопился.

— Даже если брать в расчет гладкоствольное оружие большего калибра, Шелл, то в любом случае пуля отклоняется от прямой. А следовательно, будет ударяться или хотя бы касаться внутренней поверхности ствола. И нарезки от ствола твоего кольта неизбежно деформируются.

— Естественно, в тех местах, где пуля коснется ствола. Но, Фил, ты не хуже меня знаешь, что из трупов почти никогда не извлекаются целехонькие пули, выглядящие как новенькие. Обычно она деформируется, задевая кость, ткани, и довольно часто бывает так искорежена, что остается совсем немного следов, которые видны под микроскопом. И поскольку можно идентифицировать человека лишь по фрагменту отпечатка пальца, точно так же специалисту многое расскажет тот искореженный кусочек свинца, в который пуля превратилась.

Фил живо кивнул.

— Ладно, грамотей, не будем просвещать друг друга. Я попробую еще раз проверить и пулю, и заключение коронера. Все-таки входное отверстие немного великовато. Я, помнится, обратил на это внимание и еще подумал, что пуля, должно быть, обо что-то чиркнула, перед тем как поразить цель. Рана заметно разворочена, словно пуля вошла не прямо, а под углом.

— Вполне возможно. Мне кажется, я догадываюсь, как они подстроили этот фокус. Вчера, находясь у Черри, я около получаса проторчал в комнате в полном одиночестве. Без всякого мордобоя, учти, — просто сидел в неведении. Отпуская меня, Черри отпер ящик и вернул все мои вещи. Вот я и решил, что мой револьвер так и пролежал под замком все время, пока я томился взаперти. Наверняка Черри проделал манипуляции с запиранием и отпиранием стола у меня на глазах специально чтоб я так и думал — точнее, вообще не думал об этом.

— Занятно. Ты полагаешь, что он взял кольт, куда-то выстрелил, почистил револьвер и загнал в барабан новый патрон?

— Точно. Только не просто «куда-то». Пока я ждал неизвестно чего, до меня донесся звук выстрела. И мне показалось, будто стреляли где-то рядом с моей машиной, которая находилась в нескольких ярдах от бассейна Черри.

Сэмсон растянул губы в довольной улыбке.

— Ну конечно же стреляли в воду.

— Ага.