И лишь секунды реального времени.

Ферус сморгнул. Он увидел слишком многое, но знал, что изменился. Теперь он чувствовал на себе руку Императора.

Рай-Гаул внезапно оказался прямо перед ним.

- Я почувствовал что-то... Тёмную сторону Силы. Ферус?

Тот взял себя в руки. Он не должен дать Рай-Гаулу знать. Он обернулся и посмотрел на джедая. Увидел измученные заботами серебряные глаза, щетину серебристых волос. Рай-Гаул внезапно показался ему не сильным, как всегда, а жалким.

- Ферус? - Рай-Гаул сузил глаза.

- Шпион - Флейм. Ты прав. - Он взглянул в тёмные сердца и узнал это. В голове крутились факты, мотивы, хитрости.

Внезапно Рай-Гаул шагнул к нему и схватил за плечи.

- Забудь о шпионе. Я чувствую Тёмную сторону Силы. Не от Флейм, друг мой. От тебя.

- Скажи мне кое-что, - ответил Ферус. - Почему нельзя использовать гнев? "Чувствуя гнев, отпусти его", - передразнил он. - Что сделала хорошего эта философия для джедаев? Куда она завела нас?

Он махнул рукой на холодную, каменистую луну, корабли, доказательство охоты за ними, доказательство их изгнания.

Рай-Гаул убрал руки.

- Джедаи совершили много ошибок. Нас... обманули.

- Обманули? Обманывают детей! Джедаи потеряли галактику!

- Галактика не была нашей, и мы не могли её потерять.

- Они уничтожили нас, и мы не заметили приближения конца!

- Ферус, - Рай-Гаул произнёс его имя с болью в голосе. - Действовать по указанию гнева - далеко не выход.

- Это единственный выход. Это единственное, что нам осталось! - Ферус сделал шаг назад. - Меня не уничтожат. За мной не будут охотиться. Я позабочусь об этом сейчас же.

Ферус отошёл. За спиной он чувствовал Рай-Гаула. Близко. Слишком близко. И Рай-Гаул боялся того, что он может сделать.

Флейм оказалась рядом с Солис и Тревером; троица низко склонила головы друг к другу, обсуждая следующий шаг.

- Это Флейм, - проговорил Ферус. Зачем затягивать? - Она шпион.

Солис не показала удивления. Она посмотрела на Рай-Гаула, словно спрашивая, так ли это.

Тревер покачал головой.

- Ты сошёл с ума, Ферус. О чём ты говоришь? Она всё это придумала. Она организовала Мунстрайк.

- Именно, - сказал Ферус. - Как лучше пресечь эффективные сопротивленческие движения в корне, если не собрать их участников в одном месте и уничтожить?

- Тебе нечего сказать, Флейм, - заметила Солис.

- Я не думаю, что Ферус станет слушать, - ответила та. - Конечно же, обвинение нелепое. Я сражалась с вами плечом к плечу. Меня ранили на Беллассе, когда я спасала Эми Антин.

- Она права, Ферус! - сказал Тревер.

- Да, тебя зацепило бластером во время операции, - согласился Ферус. - Должно быть, это тебя взбесило. Ты не знала полного плана - только то, что мы собираемся спасти Эми. Это был прекрасный способ доказать твою верность Одиннадцати. Уил и Эми нужны были тебе, чтобы связаться с Мунстрайком, и был лишь один способ удостовериться, что они присоединятся.

- Скажи им про Рошу, Тревер, - попросила Флейм. Её голос был твёрд.

- Она провела нас сквозь шквальный огонь, - поддакнул Тревер. - Она рисковала жизнью, чтобы спасти Рошанскую делегацию. Она спустила корабль и предложила выйти первыми, чтобы удостовериться, что всё безопасно. Я пошёл с ней...

- И имперские истребители появились и взорвали корабль прежде, чем Рошанцы успели выйти, - сказал Ферус.

- Это не её вина! Никаких истребителей не было на сенсорном экране! И она оставалась со мной и помогала мне на Роше, даже когда вся столица горела. Она нашла нам еду и укрытие, спрятала нас в безопасном месте. А затем она нашла сопротивление и присоединилась к нему... - Тревер осёкся.

- Да, она нашла сопротивление, не так ли? - поддержал Ферус. - Она собрала их вместе, возможно, даже помогала им вначале. Только всё шло слишком уж хорошо, не правда ли? Оказалось, что Рошанцы могут прекрасно сражаться, так, как никто не ожидал, и Вейдер не хотел ещё одной Беллассы.