Его терзали ночные кошмары: огромная ужасная лохматая тварь, сжимающая в своих лапах десантный катер, чтобы раздавить его, Светлана, похожая на привидение, оглянувшаяся, чтобы бросить на него последний взгляд, в то время как пламя со всех сторон охватывало ее. Была еще и Дженис, и все остальные — те, кто погиб.

На мгновение закрыв глаза, он тут же порезался. Вспышка боли показалась чересчур сильной, и это тоже испугало его. Выругавшись, он слегка промокнул ранку полотенцем. Налив в маленькую чашку воды — в соответствии с жестким рационом это было все, что он мог потратить во время бритья, — он принялся смывать остатки мыла. В дверь постучали.

— Сэр, капитан первого ранга Гриерсон и полковник Меррит ждут вас.

— Иду.

Он стер с лица последние следы мыла и натянул измятую, всю в пятнах, форму. Прачечная сгорела, и получить чистую смену белья не представлялось возможным. Еще раз оглядев себя в зеркале, он постарался придать лицу уверенное выражение и вышел в коридор.

Все, мимо кого он проходил, вытягивались по стойке «смирно», и он жестом показывал им, чтобы они продолжали заниматься своим делом. Проходя мимо сварщиков, он ладонью прикрыл глаза.

— Как дела, старшина?

— Мы завариваем трещины в килевом брусе кусками нержавеющей стали, чтобы воздух не выходил.

Часть палубного покрытия была снята, и Ясон заглянул в образовавшееся отверстие. Яркие лампы освещали ремонтников, которые, сидя на корточках по обеим сторонам килевого бруса, заделывали с помощью пластин нержавеющей стали образовавшиеся в нем трещины. Сам стармех склонился над портативным дисплеем, на экране которого был план корабля, и курсором помечал на нем поврежденные участки.

— Черт возьми, сэр, еще немного, и нам даже не придется стоять в доке.

— Давайте, подлечите старушку. — Ясон похлопал его по плечу и пошел дальше.

Было что-то непривычное в том, что он отдавал приказы человеку вроде стармеха, старому опытному служаке, который пришел во флот, когда Ясон еще не родился. Этот человек всю жизнь так и провел на вторых, а то и на третьих ролях, несмотря на то, что голова и руки у него работали превосходно — с их помощью он мог творить чудеса. Повреждения, полученные «Таравой», гарантировали бы ей незамедлительную отправку в док для ремонта, весьма вероятно, ее признали бы негодной и попросту разобрали на части. То, что сейчас делали ремонтники, всегда производилось снаружи. Старшина же, исходя из ситуации, поступил наоборот. Разбирая одну за другой отдельные секции корабля, он выявлял повреждения и заделывал все отверстия, даже самые незначительные, чтобы уменьшить утечку воздуха. Все, что не играло существенной роли с точки зрения выживания — например, каюты экипажа, — было разобрано, чтобы использовать каждый кусок драгоценной нержавеющей стали. Стармех также реализовал несколько своих собственных идей, улучшающих конструкцию корабля. Теперь, когда О'Брайен погиб, он не стеснялся высказывать критические замечания в адрес головотяпов, протирающих штаны в штабах, сдобренные весьма цветистой руганью. И все же можно не сомневаться, что если бы кто-то посторонний осмелился согласиться с ним и покритиковать «Тараву», и он, и остальные ремонтники бросились бы с кулаками на того, у кого хватило наглости оскорбить их детище.

Два дня назад, пересекая соседнюю с Килрахом систему, они неожиданно наткнулись на килратхскую базу, расположенную на орбитальной станции. Команда космических пехотинцев во главе с Гриерсоном, под прикрытием нескольких «Сэйбров», в мгновение ока захватила ее. Точно стервятники, питающиеся падалью, ремонтники накинулись на базу, перешагивая через теплые еще трупы килратхов, и в течение часа опустошили ее, утащив все хоть сколько-нибудь ценное.