— Ты опускаешь детали. О чем вы говорили? Какая она? Где вы собираетесь…

В дверь позвонили, и они оба подскочили.

Отец застенчиво улыбнулся.

— Отложим ненадолго этот разговор. Я открою дверь. — Он встал со стула и вышел, пока Мэри Энн собирала карты, поражаясь тому, как разворачивались события. Ее папа и на свидании. О, он ходил на одно или два свидания за все эти годы, но ничего серьезного, и он никогда так не светился. Его интерес всегда был бесстрастным.

Через несколько секунд она услышала женский голос и смех. Смеялся ее папа, и это был такой умилительный звук. Что там происходило?

— Мэри Энн, — позвал он. — Иди сюда, милая.

Она неслышно прошла в гостиную, засунув руки в карманы. Встав в радужной гостиной матери, она вперилась взглядом в отца. Он, как чокнутый, расплылся в улыбке и говорил что-то молодой, великолепной блондинке в белой шелковой блузке и струящейся белой юбке. У нее была безупречная кожа — даже чересчур, совершенные и до боли прекрасные черты лица. Это была таинственная красотка из продуктового магазина?

Мэри Энн прочистила горло.

Папа посмотрел на нее, излучая столько волнения, что пришлось отвести взгляд.

— Мэри Энн, это та женщина, о которой я тебе говорил.

Блондинка приветственно кивнула, не отводя взгляда от отца Мэри Энн. Она гладила его по щеке, как будто он был ее любимым щенком.

— Мэри Энн. Я столько слышала о тебе.

Из одного разговора в магазине? Не будь малодушной. Все хорошо.

— Приятно познакомиться, — произнесла она.

Наконец, гостья повернулась, и Мэри Энн в ужасе задохнулась. Эти широко открытые карие глаза… пылали, выдавая сияющий блеск слишком совершенной кожи. Не человеческой.

Она была феей.

— Оставь моего отца в покое, — грубо отрезала она. — Он ничего не сделал…

— Мэри Энн, — возмутился он, в полном шоке и разочаровании от ее поведения. — Как ты…

— Будь милым, иди в свою комнату, — сказала фея. — И оставайся там, независимо от того, что услышишь.

— Конечно, — ответил он и вышел без всяких слов, поднялся по лестнице и ни разу не обернулся.

Сердце Мэри Энн готово было выскочить из груди. Ей хотелось сбежать, но она осталась. Она защитит своего папу, и неважно, что придется для этого сделать. Правда, нужно признать, ей никогда раньше не приходилось иметь дел с феей. Она знала только то, что говорили ей Райли и Виктория.

Они не гипнотизировали людей голосом, как это делали вампиры, но люди настолько очаровывались ими, что без вопросов подчинялись. Они жаждали власти и более сильные им не нравились. Они были холодными, ледяными внутри, и все же отчаянно нуждались в тепле.

Несмотря на все это или, возможно, именно по этой причине, они считали себя защитниками человечества. А Мэри Энн была частью человечества. Возможно. С ее-то способностью…

Она открыла рот, чтобы сказать… она не знала, что.

— Не зови своего парня, — хмуро произнесла фея. — Волки сейчас дерутся с толпой гоблинов. Я позаботилась об этом. И ты только отвлечешь их. Ты же не хочешь, чтобы их кровь была на твоих руках?

Она сглотнула.

— Я не собиралась кричать. — Она больше не была трусихой. — Что ты здесь делаешь? Кто ты? Что тебе нужно?

Она с усмешкой встретила ее слова, но при этом в выражении лица не было и намека на веселье.

— Меня зовут Брендал, что же насчет того, почему я здесь, думаю, это очевидно.