В голове старалась выстроить цепочку будущей беседы.

Ничего, справлюсь. Должна справиться, потому как не желаю новых неприятностей. Право слово, я тоже что-то могу, не беспомощная овца.

— Милости Ио, святой отец, — заметив спину священника, поправлявшего цветы у статуи Ио, поспешила приветствовать его первой.

Пастер обернулся, смерил взглядом. В ответ низко поклонилась и смиренно сложила руки на груди.

Да, не ждали меня здесь, вон, как брови на лоб поползли. Наверняка ведь знает, кто я. Маги не последние люди в Галании, поэтому все на перечёт, как и их жёны.

— Да прибудут они с вами, — наконец отмер священник.

Принял.

Засеменила к нему, включила режим «бедная и несчастная» и затопила потоком жалоб. Расписала всё так, что виконту икалось. И как с раненной лез, и как угрожал, и как муж приструнил, а аристократ снасильничать и убить приказал. Дальше — больше. Склонял меня к противоестественной связи с ним и двумя слугами в отсутствии мужа. Отказала — так повалил и… Насилу вырвалось. А ведь беременная я.

Священник слушал и проникался. Даже в жилетку, то есть в плечо разрешил поплакать, когда я для особой патетики выдавила слезу. Похлопывал по спине и заверял: церковь этого так не оставит.

Интересно, с виконтом проведут воспитательную беседу или отлучат от храма? Анафема бы поставила жирный крест на будущем аристократа, тут ничем не отмоешься. Конечно, после такого Ставиш помчится мстить, но хрен достанет. Я ведь и к королеве схожу, и от матушки-церкви защиты потребую.

Новая попытка расплакаться и новые жалобы.

Ах, виконт — такой могущественный, я новой мести боюсь. За добродетель, святой отец!

— Тебе окажут помощь, — оборвал пастор нескончаемый поток и поспешил отгородиться от меня барьером королевской ложи.

Достала мужика, зато цели добилась, вышла из меня беспомощная благонравная женщина. Тут ведь не любят сильных и смелых, считают их подружками Глойя. Настоящая женщина — мямля, из-за спины мужа выглянуть боится, грамоты не разумеет, зато вкусно и много готовит. М-да, в этом направлении мне ещё работать и работать. Разумеется, безрезультатно.

Чтобы усилить эффект, оставила храму небольшое пожертвование и, окрылённая, поспешила… в свою лавку. Там пока ничего не готово, но работа, как известно, лучшее средство, чтобы забыться. Я же, сколько бы ни выпила, всё ещё вздрагивала при виде мужчин.

Мнилось, будто за мной следят, сейчас накинут петлю на шею и всё. Затеряться в тёмных переулках легко, особенно, если знаешь, куда бежать. Стража подоспеет не скоро, а никто из местных не станет рисковать и ловить преступника.

Постепенно шаги мои замедлялись. Я жалась к стенам, выискивая в толпе потенциальных убийц.

Городской шум бил по ушам. Какие ж неприятные голоса у уличных торговок! Как скрипят колёса, свистят бичи, кричат дети.

Так, стоп, это всего лишь паническая атака. Нужно глубоко вздохнуть и выкинуть из головы страхи. Сумасшествие мне не поможет.

Однако в лавку ввалилась так, будто за мной гнались все демоны Глойя.

Мирно обедавшие на полу рабочие удивлённо воззрели на меня. Грязные, оголённые по пояс и потные. Мы ведь переделывали доставшуюся от разорившегося шорника лавку наподобие земных магазинов. Сегодня, к примеру, рабочие сбивали прилавки.

— Госпожа?

Приятно, когда тебя уважают.

А жевать не перестали.

— Я пришла посмотреть, как идут дела, и выбрать цвет для покраски стен. Они ведь зачищены?

Язык оказался слишком сложен для простого люда, пришлось переводить. Тут выяснилось, что штукатурить в Галании нормально не умеют, а о красках, помимо темперы и природных красителей для тканей, не слышали. Побелка и только побелка.

Ухватившись за голову, начала расхаживать по пыльной лавке, постоянно переступая через мусор и доски.