Опять шовинизм! Да когда ж дойдёт, что слабый пол умнее табуретки! Эх, о чём я говорю, в двадцать первом-то веке самое популярное изречение: «Бабы — дуры». Только зачем мужикам дуры — вопрос. Да ещё двадцать четыре часа в сутки. Интересно, говорят ли сторонники этой позиции девушкам на первом свидании, что они априори тупы, как пробка, потчуют ли дурами мам, бабушек, жён и дочерей. А если да, как у них сложилась жизнь? Если же нет, то что их смущает?

— Безусловно, вы правы, ваше величество, — вот и Свен перешёл на полную форму титулования, — это не изобретения моей жены, она всего лишь приспособила их для нашего мира, немного доработав. Но, заверяю, супруга ничего не крала, прекрасно рисует и обладает богатой фантазией. Она не раз ещё порадует ваше величество.

Король хмыкнул и коснулся пальцами подбородка, вынуждая поднять голову.

— Хорошо, госпожа Гилах, из уважения к вашей храбрости — десятая часть, и все новинки мне первому.

Спорить не стала, да и не предусматривал тон возражений.

Во всём ищем хорошее. Вот и тут будем ставить королевский герб на продукцию, повысим продажи.

Поблагодарила за высокую честь, присела в реверансе и с готовностью поцеловала протянутую руку. Хм, а Свену руки не дали. И вначале аудиенции тоже к длани не прикладывались. Странно, мне казалось, обязаны по протоколу, а выходит, это тоже честь, заслужить нужно.

После король сел, махнул рукой: мол, тоже садитесь. Относилось это ко мне — Свен терпеливо стоял. Даже засомневалась, права ли с шовинизмом. Беседа велась со мной, женщиной, я, женщина, сидела. Какой вывод? Похоже, уважали только меня. Чуть-чуть. На шовинизм не тянет, совсем не тянет.

Искоса взглянула на Свена. Муж хранил горделивое молчание, только губы кривил. Каково ему терпеть унижение? ведь Свен мужчина, муж, это с ним нужно разговаривать, а я сидеть в качестве мебели. До этого всегда так было, даже до брака. Женщина не может работать и вести дела, это неприлично, непринято, смешно — и куча других отговорок на базе местных норм поведения. И тут вдруг первое лицо государства обсуждает сделку с госпожой Гилах, а господин Гилах стоит бодигардом.

Мои взгляды через плечо не остались незамеченными. Король, усмехаясь, поинтересовался, о чём хочу спросить мужа.

— Если позволите, я хотела бы задать вопрос вам, ваше величество, — учтиво склонила голову и приподнялась для пущей убедительности. — Насколько я успела изучить законы Галании, супруг считается главой семьи и ведёт все дела жены, отчего же вы беседуете не с ним?

— С ним, госпожа Гилах, я обсужу всё остальное, — странно, но монарх не рассердился. — Мне хотелось узнать, так ли вы отличаетесь от прочих женщин, как говорят, глупы вы или умны, образованы или просто удачливы. Я это узнал, и довольно.

Понятно, намекает на то, чтобы молчала.

Только сейчас заметив в руках Свена альбом, король заинтересовался, попросил показать. Рассматривая скреплённые верёвочкой эскизы, его величество то и дело удивлённо поднимал брови. Потом не выдержал и начал расспрашивать. Интересовало его всё: от того, где я научилась рисовать, до того, что изображено.

Вот напрасно Свен скептически фыркал, понравился велосипед. Я его презентовала в качестве игрушки. Детям можно то, что нельзя взрослым, но, глядя на лихо рассекающее на велосипеде чадо, родители тоже могут захотеть покататься. И я ни при чём, меня не обвинишь во всех смертных грехах. Не я же им идею сделать велосипед побольше нашептала, не я за руль посадила. Словом, попыталась внедрить в Галанию законы маркетинга. Сработают ли?

Его величество пожелал сделать такую игрушку для будущего сына. Пусть развивается физически. Свен согласно закивал: сделаем. Детали обсуждал уже он: я, как и велено, украшала интерьер.