– Россия – сплошное место для подвигов, – пробормотал Григорий, почувствовав на предплечье чьи то крепкие, ухватистые пальцы.

– Что ты там бормочешь? – поинтересовался здоровяк, выдергивая Распутина и Николаи из толпы демонстрантов.

– Я говорю, – Григорий улыбнулся и чуть подвернул руку, чтобы удобнее было переходить на болевой захват, – незнание опасности ведёт к массовому героизму.

Глава 26

Для успешного противостояния мировому империализму…

От угла Литейного проспекта и улицы Жуковского, носившей до 1902 года название Малой Итальянской, мимо портика с восемью колоннами главного корпуса Мариинской больницы шагала весьма занимательная процессия. В её центре цугом угрюмо брели четверо крепких детинушек в узнаваемом прикиде рабочих – коротких двубортных суконных куртках с отложным воротником. Верхняя одежда добрых молодцев была расстегнута и приспущена на плечи, рукава одного связаны с рукавами другого, отчего дистанция сократилась до вытянутого пальца, и идущие сзади регулярно тыкались передним в спину. Руки были заняты сползающими штанами, лишенными всех средств поддержания оных на поясе.

Шедший рядом с пелетоном крепкий мужичок в лисьей шубе недовольно хмурился, крякал и прикрикивал на четырёхголовую восьминогую гусеницу.

– Держать строй! В кучу не сбиваться! Левой! Левой!..

Процессия выравнивалась, переставала заваливаться набок, и тогда командир негромким голосом продолжал.

– Пролетарского бойца отличает дисциплина, любовь к порядку и готовность в любую минуту встать на защиту завоеваний трудящихся. Для успешного противостояния мировому империализму всё свободное время надо посвящать боевому слаживанию, выработке чувства локтя и умению взаимодействовать в самых сложных, непривычных условиях. Строевая подготовка, умение ходить нога в ногу, подтянутость как нельзя лучше подходят в качестве вводного курса по начальной военной подготовке…

Лицезрели всё это действо двое прилично одетых господ, следовавших на некотором отдалении, да извозчики, неторопливо правящие саночками в центре проспекта. Угольный дым от котельных, дровяной – от множества печей и каминов перекрасил снег на проезжей части в грязно серый, а гужевой транспорт щедро унавозил. Резкий запах естественной конской жизнедеятельности смешивался с ароматом шкварок и щей близлежащих кухмистерских, создавая непередаваемый букет единения города и деревни.

– Товарищ Григорий, – захныкал самый молодой участник движения, – а можно…

– Отделение, стой! Раз два! – скомандовал Распутин, поморщился, глядя, как сбивший ногу строй моментально превратился в кучу малу, и продолжил, обращаясь к задавшему вопрос.

– Можно Машку за ляжку, боец, а в пролетарской армии следует обращаться «разрешите». Как понял?

– Я!.. Есть!.. Понял, – запутался молодец и умоляюще посмотрел в глаза командиру. – Товарищ Григорий, разрешите сказать… Может хотя бы в штаб не надо в таком виде показываться?

Распутин подошел поближе к вопрошавшему, внимательно заглянув ему в глаза.

– Звать то тебя как, аника воин?

– Федором кличут…

Распутин вздохнул, улыбнулся не совсем искренне и развел руками, окинув взглядом участников процессии.

– Надо, Федя! Понимаешь? Надо!

* * *

Штаб РСДРП(б) был похож на редакцию в предбанкротном состоянии или на захолустное уездное присутствие, а не на военно революционную организацию. Никаких суровых постовых с винтовками, с примкнутыми штыками на входе, жужжащих телеграфов и дежурных, кричащих что то грозное в эбонитовые трубки телефонных аппаратов.