Позднее Моранд напишет: «Карл-Женевьева Д'Эон разрешил мне самостоятельно убедиться в его половой принадлежности: он показал мне грудь, разрешил проникнуть под накрывающую его простыню. Это — настоящая женщина». Как удалось кавалеру провести Бомарше и его друга? Вот объяснение Гайардэ: «Вы читали сказку Лафонтена „Очки“? Вы знаете, что один молодой влюбленный проник в женский монастырь, и вскоре это принесло свои плоды. Аббатиса, которая больше не верила в зачатие новой Марией ребенка от Святого духа, без потери девственности, поклялась найти волка, прокравшегося в овчарню. Всем монахиням приказано было выстроиться в ряд в чем мать родила. Аббатиса надела очки и приступила к осмотру с целью найти злодея… Что же сделал влюбленный, чтобы не отличаться от этих белокожих обнаженных овечек; которых кое-где было больше, а кое-где — меньше? Этот юноша привязал веревкой тот излишек, которым обладают мужчины, таким образом, что низ живота оказался у него таким же гладким, как у всех монахинь». Так поступил и Д'Эон, и план его удался. Бомарше и Моранд так прочно убедились в женской сущности Эона, а их руки нашли столь неоспоримое тому объяснение, что они очертя голову бросились заключать пари, играя на большие суммы, ставя вдвое или втрое больше на женщину против мужчины. Однажды писатель вздумавший получить свои огромные выигрыши, вопросил согласия д'Эона еще раз дать ощутимое и наглядное доказательство своего пола, теперь уже — специально образованному жюри. За такую любезность он пообещал кавалеру восемь тысяч луидоров и часть выигрыша. Д'Эон отказался.

Тогда Бомарше, не желая выпускать добычу из рук, задумался: как найти объяснение стыдливости девицы и заставить ее доказать жюри свой пол? Наконец он нашел способ. Однажды вечером он отправился к д'Эону и, притворившись влюбленным, объявил о своем намерении взять его в жены. Бывший драгунский капитан с трудом удержался от смеха.

— Мне сорок семь лет, — сказал он. — А вы еще так молоды…

— Я знаю, — сказал Бомарше, целуя ему руки, — но я люблю вас…

Прозорливый Д'Эон разгадал намерения своего воздыхателя. Но ему нужно было получать ренту — он ведь сам согласился еще какое-то время играть в эту игру. Он таял от нежности, вздыхал и посылал воздушные поцелуи. Его, однако, несколько смущало нетерпение писателя, «который постоянно давал волю рукам». Честь английской королевы ставила его иногда в затруднительное положение…

* * *

Слух о предстоящей свадьбе Бомарше и кавалера быстро распространился в Лондоне и дошел до Парижа. Дамы, по личному опыту знавшие о мужском естестве д'Эона умирали со смеху. Одна из них, м-м де Курсель, написала ему довольно колкое письмо. Намекая на спор, возникший по поводу пола кавалера, она желчно заключила «Признайтесь, что мне, которая видела своих руках так часто держала истину, есть от чего сойти с ума…»

Вержен был в отчаянии. Он никогда бы не предположил, что автор «Женитьбы Фигаро» сможет влюбиться… в бывшего военного. Решив покончить с возмутительной комедией, разыгравшейся в Лондоне, он стал искать выход. Д'Эон подсказал ему этот выход, попросив разрешения вернуться во Францию.