Но она знала, что это не так. И теперь наконец-то жестокая правда дошла до нее. И эта правда уже не была похожа на маленькую страшную змейку, которая время от времени проскальзывала в ее воспоминаниях. Она стала похожей на быстрый ручей. Этот ручей поднял на поверхность все, что хранилось в тайниках ее души. Вдруг она поняла, что все ее надежды, ее уверенность в том, что с Тревором ее ждет идиллическое будущее, исчезли навсегда. Она глубоко вздохнула.

Андра так побледнела, что Фрей встревожился и подошел к ней поближе.

– Я сказал что-нибудь не так?

Она поднялась со стула, дыша как загнанный зверь.

– Да, я нахожу, что ваше вмешательство в мои дела выходит за рамки приличий.

Фрей покраснел.

– Андра!

Фрей впервые назвал ее так. До этого она была мисс Ли. Андра повернулась и выбежала из каюты.

Фрей не мог сдвинуться с места. Он сделал одну или две короткие затяжки и раздавил сигарету в пепельнице. Руки заметно дрожали. Лоб покрылся испариной. Пришлось расстегнуть воротничок, который душил его. В голове был хаос. Но одно он знал точно – насчет этого человека в Кейптауне у Андры Ли были сомнения. Если бы это было не так, она бы просто обиделась, услышав то, что он, Фрей, сказал ей. Или просто посмеялась бы над его циничным любопытством.

Он вспомнил выражение лица Андры, когда она слушала музыку. Если она так чувствует мелодию… Какой же она будет в объятиях человека, которого полюбит так же страстно, как он ее? Фрей спрашивал себя, что почувствует он, если поцелует Андру Ли. Сможет ли рассчитывать на отклик этих очаровательных губ?

– Я сумасшедший, совершенно рехнулся, – произнес Фрей вслух. Пришлось сполоснуть лицо холодной водой.

Спустившись в ресторан, он отыскал взглядом пустой стул Андры. Ее не было и в буфете, где приготовили «шведский стол».

Вечером на борту должны были состояться танцы.

Фрей поначалу решил не идти, посвятив вечер шахматам, которые так любил.

Но, не пройдя и половины пути к каюте Уилсона, почему-то повернулся и направился к бару для курящих. Его приветствовали, предлагали выпить. Дамы, как обычно, окружили обаятельного помощника капитана. Фрей весело болтал, но глаза его неустанно искали Андру. Ее нигде не было. Никто не видел ее.

Не появилась Андра на палубе и во время танцев. Фрей мог только гадать, по какой причине.

Он пошел в каюту боцмана и сыграл с ним партию в шахматы. Игра не настолько поглотила Фрея, чтобы мысли об Андре оставили его. Он не узнавал себя. После случая с Леонорой он еще не бывал так встревожен. Как они не похожи, подумал Фрей, будто орхидея и белая роза. Андра – белая роза. Ее не испортил успех. В ней чувствовалось целомудрие, которого он не встречал даже у подростков. Но все-таки она была звездой, недосягаемой для него. А тот человек в Кейптауне смог привязать ее к себе несколькими словами и обручальным кольцом.

– Она его не любит. Клянусь, она не любит его, – сказал себе Фрей в середине игры и, сделав глупый ход, проиграл партию.

– Ты сегодня не в форме, – заметил Уилсон. – Ты что, не видел мою ладью?

– Боюсь, что нет. Похоже, мне пора спать. Голова раскалывается, пробормотал Фрей, вышел из каюты и поднялся на мостик.

Было тихо. Опершись на поручни, он смотрел на темно-фиолетовую воду, блестящую от лунного света. Лас-Пальмас остался далеко позади. Еще какое-то время они будут в открытом море.

«Еще пять дней, – подумал Фрей. – Только пять. Потом он явится встречать ее».

Он стиснул зубы и вдруг выбросил сигару, которой угостил его Джим. Во рту было сухо. Фрею больше не нравился сильный табак. Он подумал:

– Я в самом деле схожу с ума. Хватит думать об этой девушке.