- Не надо, - отказалась Машка. - У моего отца есть родственники. И неправильно, чтобы его везли хоронить как человека, до которого никому нет дела.

    - Так ведь дела у нас всех... Работать надо, иначе не проживешь. - Хозяин гостиницы хитро прищурился. - Время, как известно, деньги!

    - Я заплачу за помощь, - сухо сказала Машка. - Мне не справиться одной.

    - Это другое дело, - покладисто сказал хозяин гостиницы. - Эй, ребята, работа есть! Идем херонить Погонщика, госпожа платит. Баб еще позовите, пускай ревут!

    Машка выгребла из карманов оставшиеся деньги и молча протянула ему.

    - Бабы бесплатно поплачут, - доверительно сказал он, забирая ровно половину монет. - Он их ребятенкам часто игрушки дарил разные. А пока лошадь у него была, и катал, бывало, и дрова из лесу возил. Твой отец добрый человек был, душевный. Жалко только спился. Ну да мертвых провожать благодарностью надо, не будем о плохом. Он хороший был человек.

    Приглашенный из ближайшего храма Херона ученик быстро подготовил тело к обряду, а четверо мужчин отнесли гроб с телом покойного на кладбище, здесь называемое хероновым полем. Женщины плаксиво вспоминали вслух, каким замечательным человеком был местный тихий алкоголик и попрошайка. Косились на Машку: некоторые неодобрительно, но большая часть - сочувственно. Под руководством сухонького старичка хера мужики покойника закопали. Заунывное ритуальное пение храмовника нагнетало атмосферу, но Машкины глаза оставались сухими. Чуть позже народ, немного постояв рядом с могилой, разошелся, негромко переговариваясь.

    - Смерти нет, смерти нет, - повторяла Машка, пытаясь убедить себя в этом.

    Ей было далеко до эльфов. Она могла верить, но у нее не было доказательств. Она даже не знала имени Погонщика, чтобы пойти к некроманту и спросить своего случайного знакомого, как он устроился там, в мире мертвых, и не собирается ли обратно. Имя, известное ей, было только одно: Сатара. Сатара, дочь Погонщика из Зеркального, давным-давно уехавшая в славный город Астоллу.

    Она рассеянно провела пальцем по замаскированному шраму. Тонкая белая кожа слегка зудела, но чесать щеку Машка опасалась.

    - Госпожа, уже поздно, - сказал, тронув ее за рукав, помощник хозяина гостиницы. - Отправляться в путь на ночь глядя неразумно. За вами оставлять комнату?

    - Да, конечно. Я уеду утром. Посижу здесь еще немного, подумаю и приду.

    - Будьте осторожны, госпожа. По ночам здесь появляются ужасные угроды и иногда бродят дикие капотни, - предупредил паренек.

    Машка неопределенно кивнула, вспомнив необыкновенно вкусное блюдо из капотни, которое подавали в астолльской забегаловке. Ей совершенно не было страшно - ночью на кладбище она уже была. Как-то она поспорила с дворовыми ребятами, что ни капли не испугается, и честно промерзла на кладбище всю весеннюю ночь. Никого страшнее небритого сторожа она там не встретила. Хотя какие-то ужасные уроды за оградой действительно шатались.

    - У нас хероново поле спокойное, - проронил парень. - Вашему отцу здесь будет хорошо, госпожа. Не плачьте.

    - Я и не плачу, - отозвалась Машка. - Что теперь плакать?

    Парень хмыкнул сочувственно, развернулся и побрел по улице вверх, туда, где подмигивал из темноты фонарь, болтающийся над дверью гостиницы. Когда его угловатая фигура исчезла за дверью, Машка водрузила подбородок на ладонь и принялась размышлять. Скрытный бог Разумец произвел на нее хорошее впечатление, но был не вполне искренен, а это всегда подозрительно. Как все-таки неприятно, когда все окружающие считают своим долгом решать, как тебе следует жить!

    Легкий ветер ерошил ее волосы.