|
Но это от невежества. Я просто ничего не понимал. Думал, что знаю о жизни все, а на самом деле имел о ней не больше представления, чем имеет о море цирковой тюлень, родившийся в клетке. Я ползал на ластах, отбивал носом мячи на потеху публике, купался в корыте и думал, что так и нужно. Что я для этого рожден. А теперь очутился в море. И все изменилось. Я сам изменился. Был неуклюжим веселым уродцем, исполняющим нелепые трюки, а стал могучим зверем – ловким, быстрым, сильным. Оказалось, что любовь – это не удовольствие от купания в корыте, а стихия, в которой только и может раскрыться моя сущность, мои лучшие качества, мое "я". И брак – возможность быть с любимой, делить с ней горе и радость – это настоящая, подлинная свобода, а вовсе не силки с кандалами!
Я слушала Кузю, оторопев. Да полно, Кузя ли это? Что общего имеет этот пламенный оратор с легкомысленным болтуном и фигляром, которого я знала уже больше четверти века? М-да, похоже, любовь – и впрямь страшная сила… – Все это замечательно, – сказала я осторожно, когда новый Цицерон прервался, чтобы налить нам очередную дозу. – Но возникает вопрос: какую помощь могучему ловкому быстрому зверю может оказать неуклюжая обитательница пресноводной лужи? – Стебешься? – спросил Цицерон, бросив на меня неодобрительный взгляд. – Ну-ну, посмотрим, как ты запоешь, когда тебя накроет… – Пока что накрыло тебя, mon ami. И ты явился ко мне за подмогой. А посему я имею право проявить любопытство, даже если оно тебе не нравится по форме. Но, так и быть, из уважения к твоему светлому чувству, форму я поменяю. Итак, что за беда приключилась с твоей любовью и чем я могу тебе помочь? В ответ Кузя рассказал мне такую историю.
Его знакомство с возлюбленной началось необыкновенно романтично. Он спас ей жизнь. Шел ночью через парк и заметил девушку, дремавшую на скамейке. Поскольку в двадцатиградусный мороз ее дрема могла легко перейти в вечный сон, Кузя девушку растолкал и стал убеждать, чтобы она ушла спать в более подходящее место. Незнакомка вяло отбивалась, говоря, что против вечного сна ничуть не возражает, а идти ей все равно некуда. Поколебавшись между вариантами позвонить в службу спасения или приютить бедняжку у себя, Кузя выбрал второе и буквально силой отволок незнакомку в свою квартиру. В ходе спасательных процедур выяснилось, что девушку зовут Валей и что ее несколько часов назад бросил муж. Позвонил и сообщил, что разводится с ней, потому что полюбил другую. Валя, услышав эту потрясающую новость, потеряла голову и выскочила из квартиры без денег, ключей и документов. Поехать ей было решительно не к кому: родом она из Башкирии, в Москву приехала учиться, институт, выйдя замуж, бросила, работать не работала, собственных друзей за пять лет брака растеряла, а обращаться к друзьям мужа, естественно, не хотела. Домой же вернуться боялась: вдруг он уже привел туда свою новую любовь. Приложив немало усилий, Кузя убедил девушку пожить у него – до тех пор, пока она не придет в себя и не решит, что делать дальше. Валюша оказалась существом удивительно нежным, заботливым и благодарным. Она до слез радовалась всякому пустяку, который Кузя приносил, чтобы утешить ее или позабавить. Она кормила его вкуснейшими обедами и превратила в картинку его холостяцкую берлогу. Она по-детски хохотала над его шутками и прижимала ладошки к сердцу, когда Кузя развлекал ее драматическими историями из своей жизни. Она никогда не жаловалась на мужа и не сетовала на свою судьбу, хотя ночами часто плакала за стенкой в подушку. Любвеобильный Кузя, естественно, втрескался. Но, щадя чувства Валюши, воли себе не давал. Под спудом его любовь разбухала стремительно и неудержимо, как опара в кадушке, укутанной одеялом. И в конце концов заполнила его целиком – настолько, что у Кузи не осталось сил таиться. И Валюша – о чудо! – ответила ему взаимностью. |
