— Правой-левой, правой-левой. Да убери же ты свою чертову ногу! Ферди, ты — последняя скотина! Ты мог бы для разнообразия свой вес перекладывать и на здоровую ногу. Это же целый центнер булочек с корицей.

Со всех сторон нас окружили торчащие глыбы льда. Пройти между ними стало еще труднее. Я вытянул вперед руку, чтобы удержаться на ногах. Как вдруг почувствовал, что лед сам встал перед моими глазами.

— Еще немного, Ферди, — подбадривал я его, — я уже чувствую запах этих чертовых булочек.

— Они оба сошли с ума. — Это был голос капитана.

— Правой-левой, — твердил я, прокладывая свой путь по льду. Но он не давал мне идти. И я почувствовал, что топчусь на одном месте.

— Помогите мне снять здоровяка. — Это был голос доктора.

— Он мертв, причем уже давно.

Голос Шлегеля:

— Был без очков — вот и ослеп от снега, да еще контужен. Доктор, у вас шприц с собой?

Где-то неподалеку от меня я увидел еще одну сигнальную ракету. И увидел совершенно четко. Я вырывался, чтобы освободиться.

— Зря старался, — послышался голос Шлегеля, — тащить его все это время. Представляю, в каком он состоянии.

— По всей видимости, он еще был жив, когда они пошли.

— А может, и нет, доктор.

— Отцепись от Фоксуэлла! — Это опять рявкнул голос Шлегеля, а его лицо появилось всего в нескольких сантиметрах от меня. — Я кому говорю, дубина! Отцепись от него!

Глава 21

«Распечатка (на листах розового цвета) производится в конце военной игры. Второстепенные, общие и непрерывные действия, не включенные в распечатку, не являются частью военной игры».

Несколько раз я почти возвращался в туманный белоснежный мир эфира и антисептических средств. Через окно яркое солнце освещало темно-зеленые сосновые леса, деревья, осевшие под снежным покровом.

Кто-то приспустил шторы, и комната наполнилась мягким светом без теней. На столике в передней лежали фрукты, цветы и газеты. Читать газетный шрифт было трудно. На краю кровати сидел человек, которого я узнал. На нем был темный костюм, а лицо казалось постаревшим и немного расплывчатым.

— Он пришел в себя.

— Патрик!

Я застонал. Теперь еще одна фигура попала в поле моего зрения, выплыв из-за очертаний спинки кровати, словно сонное, туманное солнце поднялось над бескрайними просторами Арктики.

— Просыпайся, любезный. У нас еще и других дел полно.

— Я налью ему немного чая, — сказал Доулиш. — Ничто так не взбадривает, как добрая чашка чая. Разве здесь могут готовить настоящий чай?

— Где я? — спросил я. Мне не хотелось говорить, но я хотел узнать, где я нахожусь.

Шлегель ухмыльнулся.

— В Киркенесе, в Норвегии. Норвежский вертолет доставил тебя с подводной лодки несколько дней тому назад.

— Это правда? — спросил я у Доулиша.

— Да уж мы постарались, — ответил Доулиш.

— Еще бы вы не постарались, — сказал я, — я застрахован правительством на десять тысяч фунтов.

— Ему уже стало лучше, — заметил Шлегель.

— Если ты хочешь, мы уйдем… — предложил Доулиш.

Я очень осторожно помотал головой, словно боясь, что она упадет и закатится под кровать, и ее придется выкатывать оттуда палкой.