— А это, должно быть, Ремозива? — спросил Ферди. Шлегель только недовольно проворчал.

Человек, который вышел навстречу, открыл дверь со стороны пассажирского сиденья. Он ухватился за раму и спрыгнул на лед, шумно вдохнул морозный воздух. Это был явно не молодой человек, и я только сейчас начал осознавать, что все действительно становится явью.

— Патрик, лучше идти тебе, — сказал Шлегель.

— Почему это мне?

— Ты можешь говорить.

— Ферди тоже.

— Ферди слишком много знает.

— Ладно, ждите меня здесь, — сказал я, поднялся на ноги и пошел навстречу пожилому человеку. На фоне белого снега его было лучше видно, чем меня: он был одет в синюю морскую шинель, но без погон и знаков отличия. Сток. Это был полковник Сток. Он остановился в пятидесяти метрах от меня и поднял вверх ладонь, предлагая мне тоже остановиться.

— Нам нужно тело, — сказал Сток.

— Оно здесь.

— Знаки различия?.. Униформа?.. Все остальное?..

— И все остальное тоже, — ответил я.

— Скажите им, чтобы они принесли тело к вертолету.

— Ваш человек, — крикнул я, — где ваш человек?

— Он вместе со своим помощником на заднем сиденье. Все в порядке. Идите обратно и скажите им, что все в порядке.

Я вернулся к остальным.

— Ну, что ты думаешь? — спросил Шлегель. Я чуть было не сказал, что мне это все совершенно не нравится; но мы еще раньше договорились, что я поверю в сказки и возьму свои слова обратно, как только мне покажут сенсационные заголовки в «Известиях».

— Он очень приятный собеседник, можете мне поверить.

— Хватит трепаться, — отрезал Шлегель. — Так что ты думаешь?

— Он сказал, что Ремозива с его помощником находится на заднем сиденье. Они хотят, чтобы мы принесли тело.

— Что-то я не понимаю, — сказал Ферди. — Если они взорвут вертолет с трупом в кабине, то как они сами доберутся обратно?

— Ну вот, Ферди, настало и для тебя время узнать побольше о волшебствах Санта-Клауса!

— Заткнитесь вы оба! Лучше помогайте тащить этого проклятого жмурика!

Русские нам не помогли. Сток наблюдал за нами через прибор ночного видения, прикрепленный к силовому агрегату. Поисково-спасательные службы тоже, видимо, оснащались такими приборами, но все равно полной уверенности, что тебя в случае чего заметят, не было.

Когда мы были в десяти метрах от вертолета, я спросил Шлегеля:

— А кто-нибудь все-таки может распознать, настоящий ли Ремозива сидит в вертолете?

— Какая разница? Сейчас самое главное — это труп.

Я приостановился.

— Разницы-то никакой. Но этим людям он может быть нужен как вещественное доказательство против Ремозивы. Они могут быть из службы безопасности и держать вашего друга Ремозиву под арестом.

— Отличная мысль, Патрик, — ответил Шлегель. — Но если мой друг адмирал уже находится под арестом, то мертвец с больными почками, одетый в униформу, им все равно многого рассказать не сможет.

— У вас цинизма как у гробовщика, — заметил я, и мы дотащили труп к самой двери вертолета. Вдруг я почувствовал, что кто-то сзади схватил меня за кожаный пояс. Видимо, это послужило сигналом, и русский около Стока ударил Ферди в лицо. В этот момент Ферди, наклонившись над трупом, пытался поднять его ноги в дверь кабины. От удара он выпрямился. Следующий удар скользнул поверх его плеча, зато ответный удар Ферди попал в цель.