— Это с прибором ночного видения? — спросил я.

— А вот так — без него, — сказал кто-то и отключил прибор. В окулярах стало совсем темно.

— Ничего не видно, — ответил я.

Ферди тоже взглянул в окуляры.

— Это просто лунный свет, — насмешливо произнес он и рассмеялся. — Ты думаешь, русские для нас фонари понаставят?

Это разрядило обстановку, и даже Шлегель улыбнулся.

— Это лед? — спросил капитан. — Мне наплевать на освещение, но это лед или нет?

— А что, на гидролокаторе его не видно? — спросил я.

— Тонкий слой льда гидролокатор может и не показывать, — ответил рулевой офицер.

— Всплываем, капитан, — сказал Шлегель.

Капитан кивнул:

— Перископ вниз. Готовность ко всплытию.

Подводная лодка закачалась, когда ухнули цистерны, и всплытие закончилось. Удар об лед был таким, словно кузнечный молот со всего размаха опустился на стальную обшивку корпуса, сжатого со всех сторон. Капитан закусил губу. Все смотрели на капитана. Стало ясно, что подлодка получила существенные повреждения. Но было очевидным и то, что наше всплытие, несмотря ни на что, продолжалось. Мы поднялись на поверхность, словно скала, взметнувшаяся из водоворота взбаламученной воды. Капитан уже поднимался вверх по трапу. Я последовал за ним. Высиживать внизу было нечего, мне хотелось посмотреть на все своими глазами. После яркого света флуоресцентных ламп внутри подлодки я все же надеялся хоть как-нибудь рассмотреть бескрайние просторы мерцающего льда. Но мы были в зоне полярной ночи, и только слабый лунный свет освещал темноту и серый туман. Ледяной ветер прорезал мои легкие, словно острый скальпель.

Только лишь привыкнув к темноте, я смог разглядеть дальнюю оконечность лагуны, где темные воды превратились в пепельные нагромождения льда. Капитан, изучив вмятины на корпусе перископа, посмотрел на огромное ледяное поле, расколовшееся при нашем всплытии на мелкие льдины, которые качались на волнах.

— Дело плохо, Дэйв? — спросил капитан у начальника электромеханической службы, который отвечал за все — от атомного реактора до рабочих отсеков.

— Все находится в герметичных отсеках, капитан. Надеюсь, что ничего не пострадало.

— Все равно нужно все проверить.

— Понял.

Шлегель взял капитана за локоть и сказал:

— Я рассказал вам официальную версию. А сейчас я хочу, чтобы вы запомнили самое главное.

Капитан наклонил к нему голову, чтобы лучше слышать.

— Сынок, ты за свою посудину не беспокойся. И на всякие там инструкции тоже наплюй. Но если ты скроешься отсюда и уплывешь, оставив здесь хоть кого-нибудь из нас, ты наживешь себе врага. Врага в моем лице. Тогда я очень разозлюсь, достану тебя хоть из-под земли и кастрирую. Вот это и есть самое главное для тебя, и постарайся это осознать.

— Просто не стоит заваривать кашу, которую приходится расхлебывать флоту, — сказал капитан. Шлегель громко расхохотался. Капитан раскусил Шлегеля гораздо быстрее, чем я. Шлегель любил разыгрывать из себя этакого грубоватого варвара, чтобы проверить реакцию своих компаньонов. Интересно, удастся ли нам отделаться так же легко, как это удалось капитану.

— Полковник, ваши ребята готовы к высадке?

— Давно готовы. — Но легче было сказать, чем сделать. Высокий борт и обтекаемый корпус атомной подлодки усложняли высадку с нее, а высадиться можно было только с прочного выступа или с катера.