Отель его поразил: он не ожидал такого роскошного приема, таких высоких потолков и вообще такой красоты. Еще со школы Брэдли помнил, что Россия – страна переживших Советов, подгнивающий коммунизм, но в действительности это невероятный капиталистический город, имеющий весьма нескромную цену.

Номер на двоих стоил около полутора тысяч долларов. Это был президентский полулюкс с двумя кроватями и небольшой гостиной в которой стояли два кресла, круглый столик и плоский телевизор на стене. Брэдли быстро принял душ, решив не тратить время на сон, хотя в самолете ему не удалось поспать: он всегда мучился в самолетах, книги не читались, музыка не слушалась, не спалось, поговорить не с кем (хотя, может, это и к лучшему); из отвлекающих и относительно расслабляющих событий в двенадцатичасовом полете были три обеда, пара разносов коктейлей и медленные осмысленные походы в туалет. Переодевшись в чистые костюмы, братья спустились в лобби, заказали по стакану виски и, как в старые добрые времена, не переставая улыбаться от приятной встречи, пустились в разговоры. Им всегда есть что обсудить, и в повседневной жизни они созваниваются не реже трех раз в неделю по скайпу, глядя друг на друга обмениваются событиями жизни, советуются и просто болтают о пустяках.

– Ты знаешь, ничего не изменилось, – сказал Брэдли с улыбкой, – все глаза по-прежнему на тебе.

– Люди просто не могут понять, что легендарный вампир может так весело обсуждать в России с удивительно похожим на себя стильным парнем!

Будучи младшим братом, Брэдли всегда равнялся на Джоуи. Его стиль очень нравился Брэдли, но он старался не копировать брата, а искать что-то свое, но похожее. Джоуи нравились строгие костюмы, тонкие галстуки, хрустящие белоснежные сорочки, лакированные ботинки или толстые свитера и синие джинсы с кожаными сапогами. В гардеробе Брэдли тоже присутствовали пиджаки, но твидовые, разных оттенков: от синего до черного; брюки он не любил, под пиджак надевал джинсы. Рубашки Брэдли предпочитал не белые, а цветные и с необычными узорами. В общем, восхищаясь братом от и до, Брэдли сумел сохранить индивидуальность и чувствовал себя вполне комфортно.

– Расскажи мне подробнее о своем деле в Москве, – попросил Джоуи.

– О, мне предстоит непростая задача. Представь на минуту: заявляюсь я, – Брэдли делает выразительную паузу и показывает на себя, мол, именно я заявляюсь, никто другой, – и предлагаю тебе бросить все, потому что в Лос-Анджелесе под тебя выделен проект, и ты станешь звездой. Ну?

– Я бы спросил во сколько самолет, – ответил с улыбкой Джоуи.

– А я бы послал себя на фиг!

– Ну а через два года все равно прилетел бы.

– Будем надеяться, что наш потенциальный артист думает так же, как и ты. Хорошо бы было, если бы no-name, то есть Дима, обладал твоим характером, работоспособностью и, желательно, внешностью. Это было бы идеальным решением. Хотя нет, все, как у тебя, только добавим умение петь.

– Это да, – рассмеялся Джоуи, – от моего пения разбегаются даже самые преданные фанаты, проверено опытом.

– Джоуи, мне нужен твой авторитет и умение вести переговоры. Я не могу улететь из Москвы ни с чем, я должен заполучить этого парня.

– Во сколько встреча?

Их было трое. В пафосе не откажешь. Брэдли сразу узнал Диму, хотя двое парней чем-то были похожи друг на друга, но второй был прикован к инвалидному креслу. С ними была еще девушка, невероятно полная, но собранная и деловитая. Брэдли договорился с официантом в ресторане, чтобы им накрыли в панорамном баре на пятерых; и чтобы гостей проводили к ним. Но когда портье показался в сопровождении троих важных и томных гостей, один из них вкатился на современном кресле с моторчиком – Брэдли сразу напрягся.