– Можете делать все, что хотите, ангел. Мои револьверы говорят:

«Можно». Но почему вы ждали так долго? И почему вы не обратились в суд? Ведь вы заняты в шоу‑бизнесе, и известность, даже скандальная, вам на руку, хоть бы дело было и проиграно.

Блондинка закусила губу и ответила низким голосом:

– Моя мать так и не узнала, кто он. Она до самой смерти даже не знала его фамилию. Для нее он был Джон Мейерсон. Я тоже не знала ничего до тех пор, пока не приехала сюда и не увидела в местной газете его фотографию. Он изменился, но я его узнала. Конечно, первая часть его имени тоже помогла.

– Ты не обратилась в суд, – язвительно сказал Конант, – потому что чертовски хорошо знаешь, что ты не его дочь. Твоя мать просто хотела, чтобы ты вцепилась в него, как дешевая шантажистка. Кортвей утверждает, что может это доказать и что он собирается это сделать. Он хочет упрятать тебя за решетку, туда, где тебе и место. Поверь мне, сестра, этот идиот готов похоронить себя как политика, доказывая свою высокую мораль и копаясь в скандале двадцатилетней давности, лишь бы засадить тебя. Долл яростно выплюнул окурок и добавил:

– Мне стоило немало денег, чтобы поставить его на место, которое он сейчас занимает, и я намерен держать его там. Вот почему я вошел в игру. У тебя ничего не выйдет, сестра. Тебе лучше смыться подальше. Что касается твоего дружка с двумя пушками, может, раньше он этого и не знал, но теперь‑то знает, и это делает его твоим сообщником.

Конант хлопнул рукой по столу, откинулся на спинку стула и спокойно посмотрел на голубой револьвер в руке Теда Малверна.

Малверн посмотрел в глаза здоровяка и тихо сказал:

– Этот головорез сегодня вечером у «Сирано»... это случайно не твоя идея оказать давление любой ценой, Конант?

Конант ухмыльнулся и покачал головой.

В этот момент дверь чуть приоткрылась. Тед Малверн этого не заметил, так как смотрел на Долла Конанта. Глаза Джин Адриан расширились, и она отступила с испуганным криком, привлекшим внимание Малверна.

На чердак неслышно проскользнул Критц с поднятым револьвером. Красные глаза блестели, губы кривились в волчьей ухмылке.

– Тонкая дверь, босс. Я все слышал. О'кей?.. Бросай пушку, чижик, а не то я разорву вас обоих в клочья, – приказал он.

Малверн чуть повернулся к двери. Пальцы правой руки разжались, и голубой револьвер с грохотом упал на тонкий ковер. Детектив пожал плечами и развел руки в стороны. При этом и не взглянул на Джин.

Альбинос медленно приблизился и приставил к спине детектива револьвер.

Конант вышел из‑за стола, вытащил из кармана пальто Малверна люгер.

Затем без единого слова, даже не изменив выражения лица, ударил детектива по челюсти.

Тед Малверн пьяно пошатнулся и упал на пол.

Раздался женский крик. Джин Адриан бросилась на Долла Конанта, пытаясь выцарапать ему глаза. Громила переложил люгер в левую руку и ударил ладонью правой руки Джин по щеке.

– Успокойся, сестра. Ты уже и так изрядно повеселилась.

Критц вышел на лестничную площадку и что‑то крикнул.

На чердак, ухмыляясь, поднялись двое других бандитов.

Малверн, не шевелясь, лежал на боку на полу. Долл Конант закурил очередную сигарету и принялся что‑то барабанить костяшками пальцев по столу рядом со свидетельством о рождении. Затем он прохрипел:

– Она хочет поговорить со стариком. О'кей, я устрою ей встречу. Мы все отправимся к Кортвею. От этого дела все еще дурно пахнет. – Он поднял глаза и посмотрел на плотного головореза. – Ты с Левшой поедешь в полицию. Как можно скорее привезите к Кортвею Тарго. Да пошевеливайтесь!

Два бандита спустились по лестнице.